– Вот именно так вы свою дурь толкаете! Как же! Попробую я ваши шины! – взъерепенилась бабка окончательно, подняв крик на все отделение. Пойти сейчас к куратору означало признание моей ошибки и несостоятельности, поэтому я билась до последнего, пока старушенция не задала провокационный вопрос:

– Как ваша фамилия девушка? Я буду жаловаться на вас в Министерство здравоохранения!

– Не скажу, – резко ответила я, краснея, как рак. В дверях появился заспанный и недовольный светило хирургии и поинтересовался у противной бабки:

– Что вы так орете на все отделение? Что-то болит?

– Нет, доктор, у меня все хорошо. Только вот эта, – она красноречиво посмотрела в мою сторону, что разом захотелось провалиться сквозь землю, – Предлагала мне какие-то шины, а на таблетках на писано два раз пох. Что это значит? Почему у вас в отделении такое безобразие происходит? А когда я спросила у нее фамилию, чтоб написать жалобу, та сказала, что не сообщит мне.

– Наверное, надо было попозже проснуться, – улыбнулся довольно Киллер, – Может, тогда бы вас, Евгения, отсюда выперли побыстрее.

– Не дождетесь, – отрицательно помотала головой я, вцепившись в поднос с таблетками.

– Так что там за шины были, я не понял? – зачем-то уточнил Мирослав Юрьевич.

– Зимняя резина, – буркнула я, – Продаю с машины.

– Да, что вы хоть хай подняли, – приподнялся на локтях мужчина с перебинтованной ногой, – Колеса она предлагала.

– Ах, колеса, – даже причмокнул от удовольствия куратор, смотря на поднос с таблетками, в который я вцепилась уже двумя руками, словно боялась, что он улетит в космос, если держать его не буду.

– Как ваша фамилия, вы скажете мне для составления жалобы или нет? – все еще требовала расправы старушка.

– Нет, – испуганно пискнула я, красная, как рак.

– Отчего же? – приподнял бровь довольный, как кот на Масленицу Мирослав Юрьевич, – Давайте всей палатой хором попросим медсестру сознаться в своем непрофессионализме и сдаться честному блюстителю закона.

– Я первый день как бы тут, можно списать на неопытность и глупость, – в свою защиту произнесла испуганно я, происходящее все больше походило на охоту на ведьм. Сейчас притащат дрова и сожгут за все грехи перед хирургией, а главный палач и инквизитор вот этот ухмыляющийся светило.

– Евгения! В такой профессии непозволительно вести себя неподобающим образом! Сегодня спишем все на ваш первый рабочий день, а завтра на второй? И так всю жизнь вы будете работать, словно ничего и никому не обязаны? А это не лор отделение, где абы как, а хирургия! Тут между прочим людям операции серьезные проводят! – отчитывал меня, как маленькую девочку Мстислав Юрьевич.

– Вот именно, – поддакивала бабка, – Ваша фамилия, – хотелось добавить подсудимая, но прикусила язык и помотала отрицательно головой.

– Ей богу цирк какой-то! – недовольно проговорил светило хирургии и сказал строго, – Евгения, если вы сейчас же не закончите со всеми процедурами для пациентов, я точно сделаю все, чтоб завтра вы уже не работали в этой больнице!

Дважды повторять мне не требовалось, я все также прикусив язык, молча раздала оставшееся таблетки по палатам и отправилась в процедурную. Морально готовиться к уколам.

4

Мстислав Юрьевич

Неделя выдалась напряженной. Так мало мне того, что я разрываюсь между отделением хирургии и приемами во взрослой поликлинике за врача ортопеда и хирурга, так еще и главный врач подсунула мне подставу в лице миленькой медсестры Евгении. Сколько таких молоденьких, зелененьких выпускниц приходит после нашего колледжа и даже утку выносить правильно не умеют! Так всему надо их обучить, словно работы у врачей недостаточно без этого. В моем отделении вполне хватает обученных и профессиональных медсестер. А эта девушка сплошное НЕДОРАЗУМЕНИЕ в медицине! Это же надо догадаться давать таблетки пациентам со словами: "Закиньтесь колесами, дорогие!". Так еще в первые часы знакомства она ТАК разукрасила мою спец одежду, что стыдно вспоминать. Моя бы воля отказался бы к чертям от таких интузиастов!