Молча кивнула и встала из-за стола. Машенька быстро проговорила мне, что все осколки уберет за мной. Стою около Мстислава Юрьевича, а тот продолжает испепелять меня взглядом, решил убить молчанием? Минуты три мы стоим, как дураки, молча играясь в гляделки, потом он, не отрываясь от меня взглядом говорит Маше:

– Мне очень понравился свитер, Машенька, спасибо.

В этот момент я покраснела, как рак. Еще бы он ему не понравился. Теперь из моего кошелька поменяет в своем кабинете окна с деревянных доисторических на пластиковые, которые не пускают такого сквозняка.

– Идем, Костоломова, нас ждут в операционной. Будешь ассистировать, – говорит мне, как приговор Мстислав Юрьевич. Он же знает, что я крови боюсь, решил показать Веронике Андреевне, что я ничтожество?

Идем по длинным коридорам больницы в тягучем молчании. Я посчитала по дороге все дырки в стенах и линолеуме. Ноги ватные, подгибаются от страха. Что меня ждет за дверью операционной? Подходим к пластиковой двери, Мстислав Юрьевич оборачивается резко ко мне и говорит строгим тоном:

– Сейчас проведем аппендэктомию, внимательно наблюдайте за моими действиями, старайтесь не лезть под руку и не потерять сознания. Самое важное для вас – действия медсестры, что она подает, как это называется, и когда я прошу тот или иной предмет.

– Я боюсь крови, Мстислав Юрьевич, – пропищала испуганно я.

– Я тоже, Евгения, – улыбнулся так добродушно он, что я поверила ему на долю секунды, а потом одернула себя за такую наивность. Не может врач-хирург бояться крови. Уверенно кивнула скорее себе, чем куратору и вошла вслед за ним в реанимацию. На нас одели одноразовые халаты, шапочки и бахилы, дали перчатки, маски и обработали руки. Не помня себя шла за Мстиславом Юрьевичем, за его спиной чувствуя себя защищенной от всех напастей и страхов. Стоило нам оказаться в операционной, залитой ярким светом ламп, как я села на кушетку в углу и невольно скользнула изучающим взглядом вокруг. На хирургическом столе лежала пациентка – она была в сознании и корчилась от боли, хватаясь за правое подреберье. «Правое!» – пульсировало в голове. Мстислав Юрьевич помыл руки и подошел к пациенту, добродушно интересуясь:

– Наталья, вы чего слезы роняете? – я пригляделась, женщина и правда боится, – Все пройдет хорошо, вы даже глазом моргнуть не успеете!

Эта его добродушная успокаивающая улыбка обескураживает и действует волшебно на женщин, даже я потерялась на время. Пациентка утерла слезы, зарядилась боевым настроем оперирующего врача, и сказала, что готова. В следующий момент анестезиолог попросил Наталью считать до десяти в слух, мы услышали только цифры до пяти, дальше началась слаженная работа Мстислава Юрьевича и медсестры. Он сделал осторожный надрез в области аппендикса и быстро оперировал скальпелем и пальцами руки. Я даже не успела увидеть крови, либо мне стало настолько интересно, насколько профессионально провел эту операцию Мстислав Юрьевич, либо все действительно длилось минуты. Секунда, и светило хирургии зашивает небольшой надрез, а затем сообщает:

– Операция прошла успешно, всем спасибо.

– Спасибо, Мстислав Юрьевич, – ответили анестезиолог и медсестра.

Куратор ушел мыть руки, как и все остальные, а я растерянно сидела около пациента и хлопала глазами. В следующий момент поняла, что хочу также. И эта мысль загорелась в моей голове так ярко, что я построила себе цель – окончить мед колледж и поступить в институт на отделение хирургии.

– Костоломова, почему у вас так горят глаза? Вы что плачете? – появился неожиданно Мстислав Юрьевич и присел на колени напротив меня.