Кое-где виднелись фрески, по красоте не уступающие музейным. Мелюзина протиснулась в расщелину и стала спускаться по ступеням. Я хотела двинуться следом, но вдруг застыла, почуяв, как к нам на всех порах спешат осязаемые лабиринты.

– Мелюзина, стой, – шепнула я. – Кто-то идет.

Но гидромантка уже не слышала. Внезапно подземелье огласилось топотом.

Мелюзина вскрикнула. По ступеням загромыхали сапоги, и вскоре нас окружила толпа ясновидцев в масках. Я успела разглядеть оскаленные черепá, перчатки с обрезанными пальцами, грязные ногти и мерцание карабинов, когда один из нападавших пригвоздил меня к полу и, заломив руку, отнял нож.

– Кто это к нам пожаловал? – Колено уперлось мне в поясницу. – Незваные гости, не иначе.

Сразу несколько ясновидцев схватили Арктура и прижали к стене. Рефаит подчинился, не предпринимая никаких попыток высвободиться.

– Regarde ça les gars, – раздался глумливый голос. – Ce mec est un colosse[10].

Последовал взрыв смеха. Под тяжестью навалившейся туши дыхание у меня сперло, кулаки сжались, грудь лихорадочно вздымалась. Борись, Пейдж, борись! Сопротивляйся…

– Bouge pas[11]. – Меня схватили за волосы и задрали голову, перед глазами мелькнула ржавая сталь. – Parle, maintenant[12]. Кто вы, мать вашу, такие?

Взгляд Арктура метал молнии. Я легонько помотала головой.

– Мелюзина! – рявкнул полиглот. – Снова притащила чужаков в каменоломни! Совсем жить надоело?

На лестнице послышалась возня, двое ясновидцев отволокли Мелюзину наверх и тоже пригвоздили коленом к полу.

– Рехнулся, Трубадур? – прохрипела она кровоточащим ртом. – Каких еще чужаков?

– Двух крыс, притаившихся во мраке. – Слепящий луч фонаря метнулся от меня к Арктуру. – Сколько тебе заплатили, дрянь?

– Отстаньте от нее. Мы сами сели ей на хвост, – вклинилась я.

Ближайшая маска подалась вперед. Мелюзина вытерла разбитые губы рукавом.

– Благодарю за откровенность, мисс. – Теплое дыхание щекотало мне ухо. – К несчастью, вы с красавчиком сами подписали себе приговор. Никто не смеет являться в la ville souterraine[13] без приглашения. Простите, но мы обязаны защищать свою территорию от легионеров.

– Я требую аудиенции у великих герцогов! – выкрикнула я.

«Черепа» расхохотались.

– А кто ты такая, чтобы требовать? – просипели слева. – Жалкая mendiante[14], нагрянувшая со Двора…

– Я Пейдж Махоуни. Черная Моль. Темная владычица Сайенской цитадели Лондон.

Мой голос обрушился, словно топор гильотины, отсекая все прочие звуки. Обладатель ржавого клинка сильнее впился мне в волосы.

– Пейдж Махоуни мертва. Убита в Эдинбурге, – отчеканил медиум. – Не смей осквернять ее память.

– Погодите…

Полиглот взял меня за подбородок и повернул к свету. Выцветшие глаза в прорезях маски смотрели пристально, не упуская ни единой детали.

– Знакомое лицо, – констатировал он. – Красная аура, но на оракула не похоже. Говорят, темная владычица – прыгун совершенно особого порядка и ее сопровождают боги эфира.

– Чепуха! Дешевая уловка, чтобы поднять продажи страшилок, – фыркнул медиум, однако пара масок уставилась на Арктура. – Даже если боги эфира существуют, они нас давным-давно покинули.

– Но он явно из их числа, – пробормотал кто-то. – Глаза. Вы разве не читали брошюру?

«Разоблачение рефаитов». В стремлении предупредить Синдикат я добилась публикации опуса, а «Призрачный клуб» распространил его по всему Лондону. Похоже, часть тиража попала за границу.

– Иноземные бредни, – упирался медиум. – А вдруг это западня?

– Решать не нам, а Латронпушу, – осадил его полиглот и выпустил мой подбородок. – Следуйте за нами, приятели. Только не отставайте, иначе дружба будет врозь.