– Семьдесят – и ни фунтом больше. Или поищу кого-нибудь посговорчивее.

Наконец у моей собеседницы сдали нервы. Она затравленно кивнула, и Арктур моментально отсчитал банкноты. Катель выхватила у него купюры и спрятала в карман юбки, потом поманила меня к себе и зашептала в самое ухо:

– Монпарнас. Разыщи Мелюзину.

– Монпарнас? А конкретный адрес?

– Она может скитаться где угодно.

– В Париже есть таксисты-шабашники, оказывающие услуги ясновидцам? – сменила я тему.

– Anormales, паранормалы, – поправила Катель, отступая. – Мы избрали для себя такое прозвище. У шабашников синие полосы над колесами. Машину смотрите в районе любого мемориала. Ближайший находится у Северных ворот. – Она снова попятилась. – И умоляю, не спрашивайте меня больше ни о чем!

Развернувшись, я зашагала прочь, но вдруг обнаружила, что Арктура нет рядом. Бросила взгляд за спину: рефаит совал Катель банкноты. Та опасливо выхватила деньги у него из пальцев, словно боялась обжечься.

– Она родила где-то с неделю назад, – поравнявшись со мной, бросил Арктур.

Меня затопила волна нежности.

– Знаю. Сама еле удержалась, чтобы не дать ей лишнюю десятку, но мы обязаны экономить. Без Альсафи нам придется туго.

– Боюсь, ты права. Если Берниш не посодействует, Рантаны могут лишиться финансирования. – Арктур застегнул воротник пальто. – Поэтому впредь никакого расточительства.

Жаль, в Сайене почти нет места милосердию, и нам приходится обуздывать благородные порывы.

– Итак. Человек в железной маске. – Я сунула руки в карманы. – Думаешь, под маской скрывается рефаит?

– Рефаит не станет похищать человека, это привилегия побирушек.

Меня кольнуло недоброе подозрение.

– Старьевщик! После схватки он испарился, ни слуху ни духу, хотя я назначила награду за его голову. У него совершенно уникальная аура, очень похожая на твою. Неудивительно, что Катель вас перепутала.

– По-твоему, он сбежал во Францию?

– А почему нет? Если он здесь, то наверняка взялся за старое. Похищать ясновидцев для продажи Сайену вполне в его стиле.

– Зачем подозревать худшее? Карона просто могли арестовать, – возразил Страж.

– Могли. А еще он мог нарваться на сборщиков долгов. Или легионеров. Да мало ли способов пропасть в Сайене. – Я говорила с уверенностью, которой не чувствовала. Какая-то мысль не давала мне покоя. – Ладно, всему свое время. Пока у нас на повестке поиски Синдиката. Напомни, как переводится carrières.

– Каменоломни. Речь о заброшенных шахтах и катакомбах протяженностью более двух сотен миль. Сайен так и не удосужился нанести их на карту.

– Идеальное укрытие, – заметила я. – А Мелюзина станет ключом. Вот тебе и следующее звено.

– Пейдж, не суетись. До завтра она никуда не денется.

– Но я не устала.

Я бессовестно врала, и мы оба это понимали. Но если не подстегивать себя, силы никогда не восстановятся.

– В целях безопасности нам лучше разделиться. – Арктур сунул мне стопку банкнот. – На такси. Встретимся на Монпарнасе, в заведении под названием «La Mère des Douleurs», «Скорбящая матерь». Попросишь официантку принести тебе café sombre.

– Café sombre? – Я выгнула бровь. – Чтобы наверняка сойти за приезжую?

– Именно. Досадная ошибка не вызовет подозрений.

– Ты просто вечная загадка, в курсе?

– Да.

Подавив приступ паники, я сунула деньги в карман. С каких пор меня пугают одиночные вылазки в город? Если позволить страху взять верх, значит во мне что-то надломилось, и надломилось необратимо.

– Сумеречный кофе в «Скорбящей матери», – хмыкнула я. – Ты знаешь, как развлечь девушку.

Готова поклясться, губы рефаита дрогнули в улыбке.