Не торопясь, массирует мне плечи, шею, воркует, словно очаровывает, и напряжение, вновь было мной завладевшее, спадает.

– Давай-ка, ложись, душа моя.

Взбив подушку, он укладывает меня поудобнее.

В какой-то момент я вдруг вспоминаю, что мы в комнате не одни.

– Постой, – словно стряхиваю с себя оцепенение, – это что сейчас было, а? Ты использовал голос?

– Ну… да, – охотно признаётся он. – А что делать, надо было тебя успокоить, что-то ты разбушевалась. На Магу-то у тебя иммунитет, стойкий, пятнадцатилетней выдержки, тебя могу убедить только я.

Не выдержав, улыбаюсь.

– Браво, – сэр Персиваль беззвучно аплодирует, а Диана в своём уголочке шумно выдыхает: похоже, бедняжка во время наших разборок оцепенела. Мага вновь присаживается на край постели и касается моей руки.

– Ива, пожалуйста…

Пытаюсь освободиться. Это на Ника я не могу сердиться долго, а на его братца с папочкой всё ещё зла. Он обречённо разжимает пальцы. Поспешно лезет в карман за платком и начинает оттирать мне ладонь, испачканную в чём-то… красном…

– Следите за собой, юноша, – наставительно говорит Персиваль. – Особенно когда не сняли боевые ногти. Собственно, почему все так переполошились? Не вижу оснований для тревоги. Вам просто сразу нужно было объяснить вашей дорогой донне, что у неё есть выбор, и не пытаться ею манипулировать… А выбор она сделает правильный, но только, когда осознает, что свободна. Диана? Что у нас дальше в плане дня?

Сестричка Ди вскакивает.

– Ещё три пациента, сэр Персиваль, и встреча со студентами.

– Вы слышали, господа? Позвольте на сим закончить нашу встречу и откланяться. Вам, Маркос, разрешается навещать наречённую супругу два раза в сутки, прочих я попросил бы воздержаться от визитов – по крайней мере, пока леди не окрепнет. Всё, что ей сейчас нужно – покой и отдых, отдых и покой. А ваш приход, к сожалению, спровоцировал целый взрыв нежелательных эмоций, ликвидация их последствий займёт немало времени. Прощайтесь, господа.

– Что ж, – Глава не может не оставить за собой последнего слова. – Если дорогой донне… очень дорогой донне надо подумать – предоставим ей эту возможность. Надеюсь, она…

– Без угроз, Теймур!

– … примет решение, не противоречащее её совести и нравственным установкам, – с чувством завершает дон. – Персиваль, ты доволен? Сколько времени потребуется на восстановление, чтобы она смогла перенести дорогу? Сам понимаешь, в её состоянии не стоит лишний раз прыгать по порталам.

Доктор удивлённо приподнимает брови.

– Неделю, не меньше. Ты хочешь предложить для реабилитации какое-то иное место? Уверен, что там ей будет лучше, чем здесь?

– Безусловно. Каэр Кэррол богат энергетикой, там тишина и покой, сад, лес, озеро… Что ещё нужно? Мы погостим там с месяц, а когда донна окрепнет как следует – отправимся в ЭльТоррес, там у нас планируется некая церемония. Надеюсь, ты не откажешься принять в ней участие.

– Не будем торопить события, – поразмыслив, отвечает доктор. – Сначала дождёмся первого этапа выздоровления, затем я навещу вас у Кэрролов, а уж в зависимости от самочувствия леди будем строить дальнейшие планы.

– Хватит, – говорю я тихо. Они поворачиваются ко мне в изумлении – как будто после разыгравшейся тяжёлой сцены я вообще не в состоянии подать голос. – Никуда я не поеду. Вы решаете за меня, думаете за меня, скоро будете жить за меня; я что, недееспособна?

Наступает тяжёлое молчание.

– Донна, будьте благоразумны, – прерывает его Глава, – отчего-то вы несколько превратно понимаете наши действия. Вынужден признать: мы уделяли вам слишком мало внимания. Мы, не только мой сын. Если бы я в своё время не покинул вас без защиты, нам не пришлось бы впоследствии брать штурмом крепость моего бывшего друга. Моя вина, донна, безгранична, и я всего лишь пытаюсь её загладить, позаботившись о вашем здоровье и безопасности. Разве можно меня в чём-то упрекнуть?