Как ни странно, это придаёт мне уверенности. Нет, воодушевляют не какие-то там намёки на местных Муромцев, а реплика про умных и красивых. В конце концов, я и в родном мире смогла кое-чего добиться, себе и девочкам достойный образ жизни обеспечиваю. Больше, конечно, за счёт ума, красота тут не причём, но если придётся начать сызнова – смогу.

И без того неспешно шествующий мимо дородный мужчина восточного вида – в шитом золотом кафтане, сапожках с загнутыми носками, витом тюрбане – замедляет ход и окидывает нас с Галой орлиным взором. Не то, чтобы в упор – правила приличия соблюдаются – но как бы вскользь, ненавязчиво. Мою спутницу он не удостаивает внимания, а вот у меня ещё долго лопатки чешутся от его взгляда.

Ведунья пихает меня локтем в бок.

– Вот тебе и наглядный пример. Однако помни, что эти предпочитают разбирать экзотических дам по гаремам. Хочешь надёжного партнёра или работодателя – иди в Европейский сектор или к русичам, там в женщинах не только красоту, но и ум оценят, да ещё и уважение выкажут. Запомни правило: первые пять минут ты работаешь на свой авторитет, остальное время авторитет работает на тебя. Старайся произвести хорошее впечатление.

– Вот раз им пяти минут хватает, – говорю сквозь зубы, – с первых же карманных денег куплю паранджу. Чтобы лишний раз не пялились.

Гала снисходительно посмеивается. А я не собираюсь её ни в чём переубеждать. У неё свои взгляды на жизнь, у меня свои.

Мы пересекаем улицу, странно изогнутую широкой дугой, словно часть громадной окружности. Кольцо, поясняет на ходу Гала, опоясывает город на манер московского Садового. Здесь – на Кольце – по всей протяжённости натыканы постоялые дворы, караван-сараи, гостиницы, а подле них собираются обозы и караваны. По сравнению с рабочими слободками тут шумно и людно. С изумлением замечаю парочку верблюдов, мирно жующих квёлый кустарник у небольшой палатки. В этом мире есть и пустыни?

– Гала, – трогаю спутницу за рукав, – я смотрю, тут народу полно; должно быть, и по вечерам тоже?

– На Кольце-то? Круглосуточно.

– А как так получилось, что ящер выскочил не здесь, где туча людей, а в безлюдном квартале? Мир, что ли, специально места подбирает, чтобы жерт… новенькому никто не помог?

Ответ получаю расплывчатый.

– Всяко бывает. Могут и гонки устроить, и засаду, и в толпе цапнуть, да так аккуратно – никто и не заметит. Да что ты зациклилась на этом ящере? Говорю же: всё, что угодно, может быть. Вплоть до психологической какой-то заморочки. Иногда так скрутит, чтобы через себя переступить – полжизни потеряешь, и вдруг окажется, что это тоже квест, но узнаешь об этом, лишь когда бонус свалится. В сотый раз повторяю: будь готова ко всему.

Она хлопает по карманам, лезет в торбочку-сумку.

– Остановись, покурим. Васюта не любит баб с цигарками, а нам как раз к нему заглянуть надо, поговорить.

Заходит в простенок между домами, заслонившись от ветра, щёлкает зажигалкой.

– Будешь? Нет, так нет. Скольких квестовых тварей я тут повидала – ты и представить себе не можешь. За это вас, попаданцев, и не любят, вы ж эту шушеру и притягиваете.

Так вот почему никто вчера особо не рвался мне на помощь! Становится обидно.

– А если бы меня сожрали? Дальше-то что? Им же самим пришлось бы с динозавром управляться!

– Это ты про вчерашних? – Гала метко посылает окурок в решётку ливнёвки. Достаёт из сумки коробочку с леденцами, "заесть" табачный запах. – Это ж пейзане в чистом виде, самые что ни на есть обыватели, с них никакого спросу. Там всё схвачено: ограды заговорены, в каждом дому схрон. Отсиделись бы благополучно, пока твой раптор с голоду не сдох или к русичам в квартал не забрёл бы, или к рыцарям. У тех разговор короток: на копья. А то и вручную заломают.