Училище располагалось на втором этаже довольно оригинального дома, фасадная часть которого была двух-, а задняя – трехэтажной. Дело в том, что высота потолков в помещениях, расположенных в передней и задней частях, была разной. Училище занимало как раз переднюю часть. Весь первый этаж занимал ректор, прибалтийский немец Герман Гершельман, во втором этаже задней части жил конректор, а в третьем – церковный органист, занимавшийся с учениками музыкой и пением.

Основная учебная часть состояла из четырех больших комнат, так что у каждого класса была своя комната. Правда, одна из них была проходной, но на процесс обучения это влияло незначительно. Кроме того, в распоряжении обучавшихся была небольшая раздевальня и одна маленькая комнатка, предназначение которой постоянно менялось. В зависимости от необходимости она могла становиться физической лабораторией, комнатой для приготовительного класса либо карцером для провинившихся. По отношению к последним допускались наказания розгами, но применяли их чрезвычайно редко. Надо было совершить что-то ужасное – нагрубить учителю или разбить окно – для того, чтобы школьный надзиратель приступил к вымачиванию прутьев для экзекуции. Чаще всего практиковалась обычная постановка в угол, которую по степени вины могли усилить постановкой на колени, а в особых случаях – на горох. Учебный год начинался 7 августа и продолжался до 10 июня, после чего неделю шли экзамены. Завершалось все выпускным вечером, который тогда назывался «акт». Во время акта учащиеся говорили речи, читали стихи, а ректор раздавал выпускникам дипломы, а лучшим ученикам – похвальные листы, грамоты и недорогие книжки.

До назначения на пост ректора господин Гершельман держал свой собственный маленький пансион в городе Выру[87]. Это был типичный немецкий ученый, весьма серьезный, довольно строгий, но тем не менее доступный для общения и пользовавшийся у учеников уважением. Придя в 1845 году в училище, он сразу устроил в нем маленькую, но важную организационную революцию. Ранее процесс обучения строился по такой схеме. Занятия начинались в девять часов утра.

Сначала шло два урока по полтора часа каждый. Затем с двенадцати до двух часов дня был обеденный перерыв, и затем еще два урока по полтора часа. За эти полтора часа преподаватель занимался лишь тем, что проверял, что выучили ученики, и давал задание на дом. Никаких объяснений по теме не давалось, предполагалось, что учащийся все должен прочесть в учебнике самостоятельно. Гершельман первым делом перенес время экзаменов на декабрь, как это было в гимназиях, однако это нововведение просуществовало недолго, несколько лет, после чего экзамены вновь вернулись на лето. Другие его нововведения прожили значительно дольше. Он сократил время уроков до часа, увеличив их число с четырех до шести в сутки. Также до часа было сокращено и время обедов. Это было жестковато, поскольку некоторые ученики жили довольно далеко, кто-то пешком шел сюда из Марьиной рощи. Теперь они уже не успевали сходить пообедать домой, и еду приходилось брать в школу. Изменилась и система проведения уроков. Теперь половину времени преподаватель должен был спрашивать у ученика пройденный материал, а вторую половину – объяснять новый. По сути, новый ректор ввел в подведомственном учреждении непривычную для Москвы прибалтийско-европейскую систему, что очень не понравилось многим преподавателям.

В каждом классе велось два журнала, в одном из которых записывались полученные учениками оценки, второй же служил для контроля посещаемости класса преподавателями. Также в каждом классе было две доски: красная и черная, на которых записывались фамилии провинившихся либо, наоборот, сделавших что-то хорошее учеников. С приходом Гершельмана доски были упразднены, а вместо них в ученическом журнале появились две графы – «Lob»