Виктор поднялся из-за стола.

– Я не знаю, будет ли на вас подавать в суд Кира, – это было бы хорошо, потому что она выиграет дело! – а я лично буду жаловаться своему руководству и в прокуратуру. Вы одним росчерком пера свели на нет всю работу следствия! – Он направился к двери.

Тукс бросился за ним.

– Очень странно это слышать, това… молодой человек! Вы же сами меня просили потопить Киру…

Виктор остановился как вкопанный.

– Я?!

– Ну, не вы, – редактор пожал плечами. – Из вашего ведомства.

Кошкин незамедлительно вернулся на место.

– Вот с этого момента – поподробнее, – скомандовал он. – Что значит – потопить?

– Ну… – Юсси Вильевич развел руками. – Сначала просили, чтобы я поручил ей это расследование. Я поручил. Потом, когда выяснилось, что она… Того…

– Что – того? – раздраженно спросил Виктор.

– Ну, что она замешана в убийствах…

– Вам это тоже в нашем ведомстве сказали? – Он постучал пальцами по столу.

– Разумеется! – расширил глаза Тукс. – А потом Кира сама подтвердила, мол, неприятности у нее в прокуратуре… Подозревают ее…

– Она искала у вас поддержку, – вздохнул Виктор. – Или хотя бы сочувствие! А вы…

– А мы, – подхватил редактор, – были расстроены! Даже очень! Но в вашем ведомстве нам опять посоветовали держать себя в руках и быть на коне.

– Это как?

– Посоветовали опередить конкурентов и потопить журналистку. Ей, мол, все равно конец. – Тукс покашлял в кулак. – Старый испытанный метод: бей своих, чтоб чужие боялись.

Кошкин задумался.

– А кто конкретно из нашего ведомства вам предложил этот испытанный метод? – поинтересовался он.

Редактор погрозил ему пальцем.

– Все вам скажи! Один сотрудник высокого ранга…

– Вы с ним лично беседовали? – небрежно спросил Виктор. – Или по телефону?

– Конечно, лично! – ответил Юсси Вильевич тоном, словно ему задали вопрос: «Вы разбираетесь в журналистике?» – Он и удостоверение показал. Все как положено.

– Удостоверение нашего Управления? – уточнил Кошкин. – Вот такое? – Он вынул из нагрудного кармана красную корочку.

– Почти, – кокетливо улыбнулся Тукс.

– Что значит – почти? – нахмурился Виктор. – Или да, или нет.

– В удостоверении было написано, – редактор поднял глаза к потолку, словно там крылась шпаргалка, – Главное управление…

– Внутренних дел? – машинально закончил Кошкин.

– Исполнения наказаний, – поправил Тукс.

Виктор вытаращился на редактора.

– ГУИН? К вам приходил человек из ГУИНа?

– Да, – торжественно кивнул Юсси Вильевич. – Вот видите: я вам и так много рассказал. Только из уважения…

Ошеломленный Кошкин поднялся из-за стола.

– Если что-то понадобится еще, – торопливо добавил редактор, – какая-нибудь информация… Приходите, не стесняйтесь. Всегда буду рад помочь.

Дверь за Виктором не успела закрыться, как распахнулась снова.

– Здравствуйте. – В кабинет, прихрамывая, вошел совершенно седой человек в дорогом черном костюме. Манжеты белой накрахмаленной рубашки выглядывали из-под рукавов, и Тукс обратил внимание на крупные золотые запонки. В руках незнакомец держал изящную трость. – Я к вам по делу…

Редактор хлопнул ладонью по столу.

– Когда-нибудь, хотя бы для вида, у нас появится в приемной секретарша или нет? – заорал он.

Человек замер на пороге.

– Возможно, я не вовремя, – сказал он с заметным акцентом и почему-то оглядываясь. – Но мне бы хотелось побеседовать с вами, господин… – он сверился с визиткой, – господин Тукс.

– О чем? – нетерпеливо спросил тот. – Только не говорите, что о журналистке по имени Кира!

– Именно о ней, – вошедший удивленно поднял брови. – Видите ли, когда-то она написала статью про остров Хойту…

Редактор разразился страшным хохотом.