— Прошу простить, графиня. Увы, дела, — поклонился он, а затем направился на выход.

— Грань не из тех, кого беспокоит судьба обычных смертных, — уверенно обернулась к уходящему. — Чем эти Камни опасны для самих Совершенных?

Мужчина резко остановился.

— Камни — не люди. Их Хозяин — чудовище, пожирающее Жизнь. И как только он сменит Носителя, вся Жизнь погибнет. Ничего не останется. Времени не так много, миледи. Поэтому мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы Янтарь не достиг своих двадцати шести лет. А к местным теркам вернуться никогда не поздно.

С вызовом скрестила руки на груди.

— Откуда вы знаете, что они — не люди?

— Моя госпожа расскажет об этом сама. Я — всего лишь скромный посредник.

Мужчина ушёл. Оставшись в гордом одиночестве, я размышляла над услышанным до тех пор, пока не пустучали. Незамедлительно открыла. На пороге застыла обеспокоенная Ниара. Устало закатила глаза.

— Леди Люсинда...

— Можешь не продолжать, — махнула не нее рукой, прекрасно догадавшись в чем причина.

Подарочек покойного графа опять шалит. До чего глупое создание божье!

Когда я вошла в комнату, девчонка прижала к своему горлу нож и угрожала челяди покончить с собой. Блеск. Ничего умнее придумать не могла неугомонная бунтарка. Чтоб ее приемному папаше трижды икалось на том свете.

— Что на этот раз? — сухо поинтересовалась, оставаясь абсолютно хладнокровной.

Ниара же нервно запричитала за моей спиной, мол, бедное неразумное дитя.

— Я убью себя, если ты не перепишешь все на меня! — высокопарно заявила головная боль.

— Валяй, — равнодушно отозвалась в ответ.

Та нерешительно замерла. Сюрприз, милочка, провокации бесполезны. Суровая реальность, деточка.

— Я уже сказала, мне плевать. Сдохнешь, меньше придется кормить ртов.

— Ах, ты! — искренне возмущенная проявленным безразличием, она снова бросилась на меня.

Перехватила запястье да умело вывернула и завела за спину. Девчонка взвыла. Я мгновенно ее обезоружила, для спокойствия оставив оружие при себе.

— Ножик детям не игрушка, — холодно произнесла, оттолкнув ненормальную в сторону. — Тебя этому не учили?

В ответ та залилась истерикой. Ох, уж, эти подростковые гормоны.

— Я тебя ненавижу, тварь!

Опять старая добрая песня.

— Ты тоже далеко не одуванчик божий! — заметила как бы между прочим.

— Вот был бы мой брат здесь, ты бы...

— Да твой брат-бабник сам меня боится. Привыкай. Никто за тебя не вступится. Хочешь меня убить? Славно. Только кишка тонка.

— Госпожа, — несмело обратилась служанка.

Приказала той жестом заткнуться и подошла ближе к упрямой девчонке да властно схватила ее за подбородок.

— Ты здесь лишь потому, что я дала слово графу. Если бы не он, давно бы в канаве валялась. Нравится тебе это или нет, но твой приемный отец поручил присмотр мне, на случай, если вернёшься.

Она с квадратными глазами уставилась на меня как баран на новые ворота

— Отец не собирался от меня избавляться?

— Дура, — лишь отозвалась ей.

Затем выпустила и предпочла удалиться, проигнорировав вопрос сиротки. Хватит тупых разговоров. Они жутко утомляли. Не став ничего объяснять, решительно направилась в свои покои...

Вива

В своей комнате с удовольствием сняла бабские тряпки и облачилась в мужскую рубашку со штанами. Заколки тоже убрала, распустив роскошные волосы, которые торопливо перехватила кожаным шнурком. Какое счастье избавиться от никчемных безделушек, отягощающих голову. Еще благодать выбраться из утягивающего корсета, визуально делавшего фигуру ещё стройнее. Дурацкая мода подстраивать силуэт под формат песочных часов. К сожалению, этот мазохизм считался эталоном. По мне так, он — сущее зло. Проще сидеть в поместье, никуда не ездить. Если бы не Гагат, оставалась бы дальше на хозяйстве. Однако я поклялась.