– Ну так что, нарисуешь меня? – вновь напомнила о своей просьбе девушка.

– Извини, Карина, я не умею, – нагло, глядя в глаза, соврал я ей.

– А мы с тобой разве знакомы? – хихикнула она, что-то заподозрив. – Ты тоже игрок, да?

Вот это я попал!!! Неужели два года маскировки пошли прахом всего из-за одной ошибки?

– Нет, – улыбнулся я, придумывая на ходу отмазку. – Видел твою фотоку, там, – мотнул головой, конкретно не уточняя, где находилось это «там».

– Ясненько, – пожала плечами она. – Ну так что по поводу моего портрета? Ты не умеешь или все же не хочешь, а?

Ну не признаваться же ей, что мне нельзя рисовать людей! Дар игрока и класс Чернильного мага могут вызвать неожиданные, даже для меня, последствия.

– У меня получается только монстров всяких рисовать, – с выражением искреннего сожаления произнес я, наблюдая, как вокруг моего стола образуется небольшая толпа.

Мгновение, и вот мой блокнот с черновым рисунком оказался в руках высокого и жилистого парня с выбритыми висками. Не игрок, но одного взгляда на его куртку в цветах школы достаточно, чтобы понять, что передо мной страйкер школьной команды по Мэджик Страйку.

– Что это тут? – произнес он, и запрыгнул на стол, картинно перелистывая страницы. – Неплохо!!! Для бездарности очень даже…

Что там говорила завуч? Элитная академия? Ну да, конечно… Даже в элитной академии нашелся тот, кто захочет «прогнуть» новичка.

– Слушай, новичок, если ты не можешь рисовать портреты, то нарисуй-ка герб нашей команды! Тигр, Акула и Варан.

– Шарапов, ну чего ты?! – вступилась за меня первая знакомая в классе.

– Да верну я его дневничок, Лилит, – продолжал паясничать он. – Вот нарисует герб, и обязательно верну! Я даже готов заплатить!

Оʼкей, примем условия его игры.

– Это не дневничок, а молескин – альбом для скетчей художника. Что же по поводу твоего заказа – один миллион рублей, – озвучил я цену своей работы.

Бровь страйкера школьной команды поднялась от удивления.

– Нищенка, куда тебе столько? – надменно усмехнулся он.

– Твою маму в кино приглашу, – обострил провокацию я. В гомонящем классе воцарилась тишина, и теперь все взгляды смотрели на меня как на покойника. Еще живого, дышащего, но уже покойника. Даже паяц поперхнулся, не зная, что ответить.

– Положи на место молескин, – вновь повторил я. – Три, два, один…

Я не блефовал. Едва закончился обратный отсчет, как моя нога под партой ударила в основание стула, на котором стоял местный задира. Тот не удержался и рухнул на пол вместе со стулом. Одновременно с этим я выхватил из пенала нож для правки карандашей и, подскочив к страйкеру школьной команды, показал ему небольшое, но тонкое и острое лезвие.

– Видишь этот нож? – тихо спросил я. – Выбирай выражения, мажор, когда называешь кого-то нищенкой. Это «Джентльмен скамп» от «Ви Кнайф», и только он стоит больше, чем у тебя есть с собой.

Надо сказать, что мои слова были чистой правдой. Маленький ножичек, который я использовал для заточки карандашей и в самом деле стоил дорого. Оригинал все же, а не какая-то там реплика. Статусная вещь, являющаяся скорее дорогим аксессуаром, нежели инструментом или оружием.

Соответственно и лезвие у лица было не только угрозой, но и демонстрацией финансовой самостоятельности. Думаю, в следующий раз ни у кого не повернется язык назвать нищенкой того, кто точит карандаши ножом в за две сотни тысяч. Ну а то, что этот нож я не купил, а украл, когда проверял возможности своего игрового класса, никому знать не обязательно.

Не убирая нож от лица страйкера школьной команды, я поднял альбом и развернулся. Вот и все, обломав зубы, крутой парень теперь крепко подумает, прежде чем лезть к незнакомцу. А когда всплывет информация о том, что весь мой спектакль – это блеф, вполне возможно, я уже сменю в школу.