- Передай ему, чтобы поправлялся, - улыбнулся я.

- Знаешь, - как бы невзначай произнес отец. - Я слышал, что с Семёном у тебя отношения не заладились.

- Ну да, - улыбнулся я. - Шарапов - мудак клановый. Но общий враг как бы объединяет. Тем более, если бы не он…

Отец кивнул, давая понять, что продолжать не стоит. В первые дни после сопряжения, человечество заплатило за прописную истину "Не геройствуй, иначе умрешь!" очень большую цену. Так что детям с детского сада вдалбливают наказ: "Если встретил чудовище - беги!".

Посидев еще около получаса возле моей кровати, отец засобирался на службу и едва не забыл про передачку. Но в пакете из ближайшего супермаркета лежали не апельсины или сок, а два школьных альбома, цветные карандаши и фломастеры.

От увиденной передачки у меня свело зубы. Цветные карандаши и двенадцатистраничный дешманский альбом с супергероями? Серьёзно? Мне что, пять лет? Но вместо того чтобы предъявить претензии, я поблагодарил отца. Конечно, он всегда знал, что я люблю рисовать, но не более. А потому, когда по телефону попросил у него принадлежности для рисования, он приобрёл то, что посчитал правильным. Ну хоть комплект простых карандашей есть. Жить можно.

Стоило отцу уйти, как у кровати тут же материализовалась любопытная Алиса, и посыпались вопросы. Кто он такой, чем занимается, и вообще… Отвечал я размыто, больше вдаваясь в процесс рисования, а не детали. Нет, ну серьёзно, не признаваться же мне, что мой отец возит Шарапова в школу! Не знаю почему, но мне было как-то стыдно рассказывать подобное девчонке, у которой есть собственный водитель.

Сразу после ужина пришла Вольга и, орудуя двусмысленными эпитетами, выгнала любопытную Алису. Алхимик-целитель скептически посмотрела на обложившегося фломастерами и карандашами меня и неодобрительно цокнула.

- Как дети малые, - закатила на глаза. - Короче, герой, Черноозерский раскошелится на медицинскую капсулу глубокого восстановления. Мне сказали подготовить тебя к пресс-конференции, так что сегодня ты ночуешь в ней.

Мда... В который раз за день у меня от удивления вновь отвалилась челюсть.

- Как-кой ещё пресс-конференции?

- Не знаю, Вадик придёт и всё расскажет, - отмахнулась женщина

Вадик? Это так по панибратски она отозвалась о директоре школы? Я конечно понимаю, что у Насти бабушка совсем непростая, но называть врождённого вампира просто "Вадик"?!.

Однако Вольге, кажется, было плевать на мои дилеммы о субординации. Бесцеремонно задрав мою распашонку, она принялась разглядывать шов сквозь прозрачный пластырь.

- Не чешется?

- Очень, - честно признался я.

- Это хорошо. Значит заживает. Если всё будет хорошо, то завтра попробуешь ходить с тросточкой.

Закончив с осмотром, который не занял и пары минут, Вольга удалилась, но только я вновь взялся за карандаш, как появился директор.

- Ты как? - участливо улыбнулся он.

Впрочем, как урождённый вампир не пытался проявить эмоции, на его мертвом лице они всё равно выглядели маской.

- Да нормально. Вольга сказала, что завтра можно будет попробовать встать.

- Это хорошо, - произнёс он и тактично перешёл к сути визита. - То, что произошло с вами - это нонсенс. Журналисты хотят крови, поэтому завтра будет дана официальная пресс-конференция.

Я закатил глаза. Почему-то журналисты любят называть себя акулами пера, хотя на самом деле являются помойными крысами, что питаются грязным бельем и людским горем. И моя семья в этом убедилась сполна.

- Я прекрасно понимаю, в каком ты состоянии, - деловито произнес Чересов. - Но академии нужно защитить репутацию, и надеюсь, ты нам в этом поможешь.