Алекс дрожала. Невидимый холод окутал ее, а вместе с ним и страх. Она старалась не подавать виду, но я знал, как ненавистно было ей находиться здесь.

– Ты хочешь узнать о его прошлом?

– Не от тебя, – пробурчал я.

Алекс поднялась и отряхнула джинсы. Я заметил в ее руке нож и точно знал, что в следующую секунду он окажется в моем теле.

– Я ненавижу все это, – сказала она, приблизившись и опустившись рядом со мной.

– Однажды ты возненавидишь и меня.

Ее глаза наполнились печалью, и я пожалел о сказанном. В глубине души я надеялся, что мои слова не окажутся пророческими. Если и она меня возненавидит, то у меня не останется причин задержаться где-либо. Как бы сильно мы не были связаны с Соколами, у каждого из нас был свой человек, выступающий в роли якоря.

Моим являлась Алекс.

Я. Ненавидел. Пэйдж.

Всеми фибрами своей ебанной души.

Каждой частичкой поломанного тела.

Каждым дюймом кожи.

Если ей не разрешали «навещать» меня, то она сама врывалась посреди ночи, пока остальные удобно спали в кроватях, а Ройс, наверняка, трахал свою подружку.

Пэйдж ничего не делала. Только говорила, говорила, говорила, упиваясь звуком своего голоса. Остатки инстинкта самосохранения плескались в ней, поэтому она не приближалась. Сидела напротив и трещала так, будто с прошлой ночи на нас напали инопланетяне, убили троих, двоих воскресили, а последнего бросили на Красной площади.

Словом, ничего важно за день не произошло. Придурок до сих пор не очнулся.

– Ро-ро так кричал. Ты пропустил славную истерику, – продолжила Пэйдж, покачиваясь на месте.

– Свали уже.

– И оставить тебя одного? – Хищно улыбнулась она. – Даже не надейся.

Я смерил ее долгим взглядом, жалея, что не могу всадить нож в ее горло. Пэйдж прекрасно знала, как мне нравилось сидеть в одиночестве, запертым от целого мира.

И спать на полу.

Любой матрас был чересчур мягким. Мне всегда казалось, что я падаю в бездну. Свободное падение длилось на протяжение ночи. Я просыпался в холодному поту и в бреду укладывался на пол, лишь бы почувствовать под собой что-то твердое.

Я не умел и не хотел по-другому.

Как только солдаты «Плазы» оказались среди нас, а меня переселили в другую комнату, Алекс дожидалась, пока я не усну на диване. Но просыпался я все равно на полу. Так было привычней. И спокойней.

– Не хочешь прогуляться? – Внезапно спросила Пэйдж. Я прищурился, пытаясь понять, какого черта она задумала. – Например, в соседнюю камеру.

– Алекс убьет тебя.

Пэйдж пожала плечами с бесстрастным выражением лица, но я успел заметить проблески обиды. Еще одна драма, до которой мне не было дела, пускай я и являлся ее причиной.

– У нее есть дела поважней, чем чудовища, которые отдыхают от нас уже какой день.

В карих глазах вспыхнули искорки, и я прекрасно знал, что они означали. Пэйдж жаждала крови не меньше моего. Она любила убивать быстро и грязно. Не умела подолгу оставаться нормальной, как обычные люди. Черт, даже если произойдет конец света, Пэйдж в аду перебьет мертвецов.

Я ненавидел в ней это. Потому что был таким же.

– Чудовища, – бархатным голосом поманила она и поднялась. Заветный ключ возник в ее пальцах. Кровь в жилах закипела от желания выплеснуть ярость на чудовищах. Они заслуживали медленной, мучительной смерти. Впереди еще шесть лет их тюремного срока в наших подвалах. Самые сладкие года.

– Ты возьмешь вину на себя, – бросил я и встал следом.

– Мы оба знаем, что я этого не сделаю, – щелкнула языком Пэйдж.

Дверь тихо открылась. Пэйдж высунула голову в проем и комично осмотрелась, словно здесь не стояли на каждом углу камеры. Я поджал губы и дождался, пока она закончит вести себя как идиотка и откроет другую дверь.