Правосторонний индус в этот момент возбудился, но, получив через меня свою дозу, благостно затих. Я в очередной раз отказалась примкнуть, и они окончательно утратили интерес к моей персоне. Употребив коктейль, индусы снова отбыли в страну Морфея.

По мере сокращения времени полёта я замёрзла и напряглась. Как всё сложится, что такое Индия, какими людьми окажутся мои спутники? Не потеряюсь ли после выхода из самолёта?

Чтобы отвлечься и сбросить напряжение, я составила план действий на случай негативного развития событий.

Самолёт наконец-то начал ощутимо снижаться, соседи разом очнулись, будто в них был вмонтирован таймер и бодро воскликнули: «Welcome to India!»

На выходе я всё же откололась от своих и, оглядываясь по сторонам, неуверенно пошла с толпой. Группа ждала меня в конце выходного рукава. Я пообещала себе больше не упускать их из виду.

Мы с трудом поспевали за Азатом, ступая по мягкому красному ковру. Мимо мелькали люди в незнакомой военной форме, индийские семьи с огромными чемоданами и, судя по облику, такие же туристы, как и мы.

Мелькнула мысль, что, если придётся с такой скоростью передвигаться в процессе всего путешествия, я вымру, как мамонт.

Однако, совсем не ощущалось, что я не спала больше суток и уже стою одной ногой в незнакомой стране. Было ясно, что без Азата и спутников мне здесь пришлось бы туго. Кроме того, за шесть часов тупой неподвижности я почти разучилась ходить и едва поспевала за ними.

Не терпелось попасть на воздух, увидеть страну, которая так нужна мне, как и я, быть может, ей. Хотя последнее далеко не факт.

Вскоре движение людского потока замерло, чему я была очень рада, но это оказалось проблемой. Выданный стюардессой во время полёта листочек, о котором я напрочь забыла, убрав его в тетрадку, а ведь могла и выбросить, являлся пропуском в иную реальность.

Анкету в самолёте заполнил только Азат, и мы застопорились у паспортного контроля, нервно передавая друг другу шариковую ручку.

Где и что писать?!

Как создать проблему на ровном месте…

Азат помог мне, наши дамы – друг другу. Через турникет я прошла последней.

Полицейский за стойкой вознамерился пообщаться, я ответила затравленным взглядом, и он пропустил меня молча. Все формальности остались позади, а вот появление багажа на бегущей ленте затянулось. Нам повезло почти сразу, и только вещи Татьяны никак не хотели появляться.

Я забыла свой коврик для йоги и, увидев его уже на втором круге движения транспортёра, невозмутимо выдернула из гущи чужих вещей. После самолёта болела спина, а мозги соображали так же скупо, как полз багаж на ленте.

Во время эпопеи с чемоданом я устроилась на близстоящей скамейке, наблюдая за коллегами, которые метались вдоль ленты. Когда Татьяна вспомнила, что чемодан обмотан синей плёнкой, он тут же нашёлся.

Но как только мы покинули здание аэропорта, я поняла, что заполнение анкет и возня с багажом не такое уж плохое занятие. Иссиня-чёрное небо в мелкой звёздной сыпи и делийцы, напоминающие цыган пёстрой одеждой и смуглостью – это совсем неплохо, но… воздух!

В лицо и ноздри ударил жар, словно из раскрытой топки. Ладно, дыши размеренно, ты привыкнешь. Как же хорошо, что сейчас ночь.

Мы снова притормозили. Ожидая багаж, я заметила, что к моим попутчицам периодически подходит незнакомая женщина. Сначала подумалось, что это родственница Фаины, потому что обращалась она исключительно к ней. Но я ошиблась, они просто познакомились во время полёта.

Пока я привыкала к температуре и морально готовилась к выживанию, у Азата происходило активное общение с возникшим ниоткуда молодым человеком, который в конечном итоге увлёк незнакомую женщину за собой.