– Господа, – сказала я громким звонким голосом, когда Серегин вышел и взгляды присутствующих обратились в мою сторону, – я и в самом деле амазонка и дочь амазонки Аго, которая родила меня сразу после того как спрыгнула с седла боевого коня. Сидеть в седле и держать в руках детский лук я научилась раньше, чем ходить. Когда мне исполнилось шесть лет, мать отдала меня в гимнасиум и забыла о моем существовании. Там меня научили скакать на спине коня без седла, без промаха метать стрелы из лука, драться на мечах и на кулаках с заведомо сильнейшим противником и танцевать наши дикие амазонские танцы, а память развивали заучиванием наизусть длиннейших гекзаметров Гомера. Единственное, чему не учат юных амазонок в гимнасиуме, так это прилежанию, домоводству, рукоделию и кулинарии. Так что имейте в виду, что мой князь был прав. Ухаживая за амазонкой, вы должны превосходить ее во всем, и все время быть готовыми к отказу. А еще мы чрезвычайно серьезно относимся к порученному делу, и поэтому, пока враг не будет разгромлен, вам не следует подкатывать к любой из нас с предложением познакомиться. Так что всего наилучшего, господа потенциальные ухажёры; ничего личного, только дело.

Когда я закончила говорить, наступила тишина. Местные мужчины обдумывали сказанное и решали, нужен ли им такой «подарок» как я или лучше обойтись местными вариантами попроще. Ну ничего, даже если претендентов не будет, то, когда все кончится, я смогу подобрать себе юношу послаще, уже богоравного героя, но еще совсем неопытного с женщинами, прижать его в темном углу к теплой стенке и показать, как пылко умеют любить амазонки, когда им этого очень хочется.

– Мадмуазель, – наконец подал голос господин Кондратенко, – а вы и в самом деле постоянно находитесь со своим князем в умственной связи?

– Да, – сухо ответила я, – но это совсем не то, что вы думаете. Просто когда я бываю нужна своему Патрону, то непременно оказываюсь от него на расстоянии вытянутой руки, и он говорит мне, что нужно сделать, а когда мне плохо и я нуждаюсь в поддержке, он немедленно узнает о том и приходит мне на помощь. И так не только со мной, но и с любым членом нашего воинского Единства. Когда Серегину во время битвы нужно отдать приказ, то он не посылает гонцов и не машет флажками. И точно так же ему мгновенно становится известно изменение обстановки у любого из его подразделений.

– Так и есть, – поддержал мои слова подполковник Соколов, – Сергей Сергеевич – весьма решительный командир, не знающий сомнений и колебаний, с отменными тактическими талантами и крайне высокая скорость управления войсками дает ему значительные преимущества перед более медленным противником. Обычно он побеждает раньше, чем враг сумеет понять, что вообще происходит…

И в этот момент у меня в голове прозвучал твердый голос обожаемого командира:

– Аелла, срочно сообщи всем присутствующим, что генерал Стессель срочно взял отпуск по состоянию здоровья, назначив вместо себя исполняющим обязанности коменданта Квантунского укрепленного района генерала Кондратенко Романа Исидоровича. А главный врач гарнизона доктор фон Гюббенет выписал господину Стесселю соответствующую справку, на чем эпоху стесселизма в Порт-Артуре можно считать законченной. Пусть Роман Исидорович действует по нашему предварительному плану, потому что за час перед началом наступления я вручу ему означенный документ.

– Итак, господа, – сказала я, – только что мой командир сообщил, что местный главный начальник господин Стессель взял отпуск для поправки здоровья, оставив исполнять свою должность присутствующего здесь генерала Кондратенко. Прошу, как у вас говорится, любить и жаловать. Необходимый документ мой командир доставит сюда за час до начала наступления.