В раздумьях Джим-Джим, сам того не замечая, остановился в дверях. Взгляд его был полностью оторван от хлопочущего вокруг плиты отца ровно до тех пор, пока тот не выдернул малыша из очередного путешествия по внутренним мирам.

– Не стал тебя сегодня будить, соня! – Голос отца заставил Джима отмереть. – Ты наверняка голодный, как бык!

– Не особо. – Джим рассеянно взобрался на стул, после чего озадаченно уставился на отца: – А что… Точнее, сколько я уже сплю?

– Если считать, что ты все еще спишь… – Даниэль ласково взъерошил сыну волосы, а затем звонко просмеялся. – Пошел уже двадцатый час! – Заметив удивление на лице ребенка, отец тут же уточнил: – Мы с мамой не стали тебя будить поздно вечером, лишь переодели в сухие вещи и уложили обратно в кровать… Боюсь даже спрашивать, где ты вчера так извозился?

Но ответом отцу было молчание – ведь, как ни крути, Джим и сам был бы рад вспомнить, когда и где… а главное, что с ним приключилось. Да только вот припомнить ничегошеньки не смог.

А потому, во избежание дальнейших неприятностей, решил заняться трапезой с особым пристрастием, ведь голод сам напомнил о себе после неловкой паузы почти в целые сутки, из которых одиннадцать часов Джим боролся за свою жизнь.

На завтрак заботливый отец испек булочки с заварным кремом.

«Вот она – нежность, которую я ощущал по пути сюда», – подумал Джим, наслаждаясь отцовской выпечкой.

Без лишних слов Даниэль налил сыну чашку теплого молока и погрузился с головой в свежую газету, а что ему оставалось? Немного надежд на то, что у сына более веселая, а главное, дружная компания и впереди прекрасный багаж собственных детских воспоминаний…

На страницах желтой газетенки пестрели заголовки:

Впрочем, от этих снимков Джим-Джима, как и всех в Черапунджи, просто выворачивало: сложно переварить столь безвкусные жуткие кадры, а что оказалось еще сложнее, так это оторвать свой пытливый взгляд от необъятной бородавки на губе у миссис Блейк.

К всеобщему сожалению, на прибытии молодоженов делали неприличные деньги, что, как следствие, исключало любые попытки цензуры.

Уставший от похожих как две капли воды новостей, Даниэль отложил газету в сторону. За окном в размеренном темпе моросил дождик, а облака, как назло, затянули небо, изредка пропуская лишь пару солнечных лучей. В такую погоду Даниэль точно не поведет сына в очередное путешествие.

Когда погода на время успокаивалась, а за окном расправлялась во весь свой рост флора, вытягивая могучие ветви к солнцу, – отец с сыном готовили французские тосты «на новый лад» и пускались на несколько дней в захватывающее путешествие.

Порой, начиная от порога своего дома, они доходили до живых мостов[10], водопада Нохкаликай[11] и пару раз даже заводили знакомства с дикими племенами.

Но если их путь лежал через Омут леса или Святое подземелье, они строили новый маршрут: ведь даже для опытных путешественников вроде этих ребят такие места оставались под запретом.

Однако запрет не распространялся на Мию Крафт – проводить по проклятым местам туристов было, есть и будет ее любимой работой!

В своих путешествиях Джим и Даниэль каждый раз находили что-нибудь диковинное: редкие, но вкусные ягоды, качественный материал для столовых приборов и декора, камушки разной породы и формы, а однажды они даже отыскали настоящий медный амулет!

К слову, его они нашли недалеко от дикого племени, с которым им посчастливилось познакомиться сразу после удивительной находки. Знакомство не задалось, и тогда команда кладоискателей решила не возвращать реликвию в племя, а подарить ее любимой маме.