С каждым моим движением ее грудь подскакивала. Я двигался все быстрее.

Она впилась в меня ногтями.

– Еще, Мэдок. Это так приятно.

Я выпрямился, подтянул ее к себе и закинул ее ноги себе на плечи.

– Скажи мне, что ты по этому скучала.

– Да, – ответила Фэллон дрожащим шепотом и кивнула. – Я скучала по этому.

Я тоже скучал.

Я снова резко вошел в нее. Как в последний раз. Будто завтра никогда не наступит.

Она выгнула спину, как дикая кошка. Ее грудь дрожала. Громкий, протяжный стон сорвался с ее губ:

– Да-а-а… О боже!

Вокруг моего члена все сжалось. Она дышала часто и сбивчиво, ее живот дрожал, а глаза были крепко зажмурены. Было так приятно чувствовать, как она кончает.

Волна жара прокатилась по моему члену и обожгла головку. Я вытащил его и, тяжело дыша, кончил ей на живот.

В горле все пересохло, а сердце билось с такой силой, будто пыталось сломать ребра и выскочить из груди. Я уронил голову ей на грудь и закрыл глаза, наслаждаясь тем, как она поднимается и опускается при каждом вздохе.

В голове не было связных мыслей. Одни только разрозненные слова.

Великолепно.

Горячо.

Черт.

Дерьмо.

Я понятия не имел, что мне теперь делать, и ее молчание говорило о том же. Прежде чем я успел встать, она вдруг запустила руку в мои мокрые волосы.

Замерев, я не сдвинулся с места и дал ей погладить себя. А потом вздрогнул, осознав, что не использовал презерватив.

Черт. Чувак, серьезно? Они же у тебя в бардачке.

Почему я об этом не подумал? Я всегда ими пользовался, за исключением пары случаев… опять же, с Фэллон. Но мы тогда были юными и глупыми.

– Я никогда ничего не говорила нашим родителям, – заговорила Фэллон, отрывая меня от мыслей и возвращая в реальность.

Родителям? Она решила вспомнить о них сейчас?

– Чего не говорила? – продолжая лежать у нее на груди, я поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Они тебе соврали, – она провела рукой по моим волосам и подняла глаза к небу. – Я никогда не жаловалась им на то, что ты со мной делал, Мэдок. Они сами узнали и отправили меня подальше отсюда.

Прищурив глаза, я оперся руками на капот и выпрямился.

– Ты хочешь сказать, что никогда не хотела уезжать от меня?

Что я творю?

Что я, мать вашу, творю?

Значит, родители ему солгали. Сказали, что я хотела уехать. Ему было больно. Хорошо! Это мне только на руку. Мэдок хоть больше и не в топе моего списка врагов, в отличие от родителей, но все равно заслужил наказание.

Находясь в сладкой истоме после оргазма, я решила защитить его сердце от этой боли, чтобы память о нас осталась светлой. Хотела верить, что он меня не использовал.

Но именно это он и сделал. Воспользовался мной, а потом благополучно забыл об этом.

К тому же переспать с ним входило в мой план.

– Все идет по плану, – напомнила себе я.

Хоть это случилось раньше, чем я планировала, и мое поведение было опрометчивым, но у меня не было секса целую вечность. Сопротивляться оказалось куда сложнее, чем я предполагала.

Конец ознакомительного фрагмента.