хочет косточку собака…
не вкусив духовной пищи,
ангел спит в углу барака.
муха спит на табуретке.
брюки спят, пиджак, рубаха.
с девкой спит мерзавец редкий.
феникс спит, восстав из праха…
так нарцисса любит эхо,
что остался только голос…
хорошо в июне: снега
не разрежет санный полоз,
но отрежет ради друга
в декабре художник ухо,
потому что – раб печали.
чтобы звёзды не молчали,
добрый умер вместо злого –
от него осталось слово.
в грязной комнате куриной
птица плачет золотая.
страшно рыбе без икринок,
вот она и не летает.
паутина гонит лето
прочь – его зима касалась.
обнимает цеструм грета
(на виду у хлеба с салом!)
всходит солнца шар багровый
над сараем деревянным.
дураки к войне готовы.
в тихой речке утром ранним
ветер хочет утопиться
да не знает как… из чащи
вышел волк, чтобы напиться,
выбрав к счастью путь кратчайший.
кто я здесь? с какого бока?
я: без чешуи и крыльев,
жалкое подобье бога
жив, пока меня не вскрыли
«собачий холод. чёрный лес…»
собачий холод. чёрный лес.
всезнайка мёртвая в сугробе:
охотник был врагом чудес
и птицу вещую угробил
«похоронили домового…»
Спи. Прощай. Пришёл конец.
А. Введенский
похоронили домового
достался тесный гроб ему
налили выпили и снова
за избавление от мук
за то что он расставил точки
над i хотя он и не бог
и разошлись поодиночке
когда закончился горох
«бум-бум-бум, дождь идёт…»
бум-бум-бум, дождь идёт.
бум-бум-бум, крокодил
бум-бум-бум, выпил йод.
бум-бум-бум, закатил
в тихой речке скандал.
…пахнет раем сандал…
миллионы аттил
превращаются в ил.
пыль глотает червяк:
он живёт кое-как.
горько плачет тантал
и на месте стоит,
не желая в аид…
как полено в очаг,
устремляется в плен
тень, от света торча.
загрустив, голова
превращается в член.
нынче мухам лафа:
воскресенье. парад.
всюду толпы шалав.
бум-бум-бум, жизнь прошла
бум-бум-бум, как я рад
«поэтика речного коэзито…»
поэтика речного коэзито
рекомендует парное письмо…
художник спит. у женщины его
из головы разъятой мнемозина
и бабочка (вдвоём-то веселей)
выходят, но вернутся ли обратно? –
им до смерти наскучило в селе,
в москву они летят – к его собрату
«вот и новое дело: тела, эфраим…»
вот и новое дело: тела, эфраим,
высекаем из камня, ногами на глину
становясь: будет весело нам, а не им.
им то – что: вот ботинки наденут и двинут.
видишь, каину авель уходит вослед:
видно к богу стремится домашнее море…
если мы тут с тобою стоим, но нас нет
на горе, почему ж мы сгораем от горя?!
«в безвестной долине судьбы поперёк…»
в безвестной долине судьбы поперёк
шёл снег двое суток. древесные рыбы
тащились от леса к оврагу. хорёк
пространство как время использовал, ибо
что толку марать времена: переход
секунды в другую заметят едва ли,
и если от труб не падёт иерихон,
то снег и подавно его не повалит
«подует ветер и закрутит…»
подует ветер и закрутит
октябрьских демонов, и то
сказать: зачем гертруде
теперь осеннее пальто?
что яд? – банальная простуда
ножу подобна, топору:
умрёт несчастная гертруда
от пневмонии поутру
«хвост у птицы белый…»
хвост у птицы белый,
а другой – зелёный
у неё в подругах
семь цариц несмелых.
не летает птица –
всё по морю ходит,
вспоминая имя
молодого бога
«шёл дождь. молчали ангелы в раю…»
памяти А. М.
шёл дождь. молчали ангелы в раю
и липы за окном. никто не плакал…
бог умер: не от яда, не в бою,
не от воды, не от огня – от рака
«куда-то спряталась вода…»
куда-то спряталась вода.
искать проказницу всем миром
отправились. нашли: не та,
а та ушла наверх сквозь дыры.
беседуя с больной волной,
он понял: безгранична лета,
и на неё пошёл войной,
да только не хватило света
6 декабря
«ветки ангельского тела…»
ветки ангельского тела
как и крылья-пауки,
нынче всех несут на делос –
им на лесбос не с руки.