. К такому же выводу приходит и Я.С. Кожеуров[143]. Он полагает, что «право ВТО» есть «типичный пример автономного режима в общих рамках международного права, который содержит ряд специальных правил и процедур, регламентирующих содержание и имплементацию ответственности за нарушение обязательств по праву ВТО». Б. Томер также полагает, что система ВТО и ОРС ВТО установили «автономный и специальный правовой режим» в международной торговле[144].

В докладе исследовательской группы Комиссии по международному праву по теме: «Фрагментация международного права: трудности, обусловленные диверсификацией и расширением сферы охвата международного права», подготовленного М. Коскенниеми, отмечается появление «специализированных и (относительно) автономных норм или комплексов норм, правовых институтов…..», «новых и специальных отраслей права, «автономных режимов» и географически или функционально ограниченных договорных систем» и «узко специализированных ячеек»[145]. С точки зрения теории фрагментации международного права характерными признаками этих явлений, в частности, «автономного (специального)» договорного режима («self-contained (special) regime» (англ.)), является то, что, во-первых, регулируются отношения, которые вышли из сферы общего международного права, во-вторых, они характеризуются относительной самостоятельностью от других «автономных» договорных режимов и общего права, в-третьих, наличие собственных принципов и специфических целей[146], в-четвертых, осуществление эффективного регулирования своего предмета по сравнению с нормами общего права[147].

Стоит заметить, что в вышеуказанном докладе «автономный» договорный режим предлагается рассматривать как в узком, так и широком смыслах. В узком смысле он означает «специальный свод вторичных норм» в сфере правового регулирования ответственности государств[148], в то время как в широком смысле – «свод специальных норм о принятии, изменении, исполнении или прекращении соответствующих обязательств»[149]. К числу «специальных (автономных)» договорных режимов отнесли и «право ВТО»[150].

Действительно, можно согласиться, что с одной стороны, «право ВТО» является «самодостаточным» договорным режимом[151]. Специальный механизм средств защиты (система приостановления уступок или обязательств, предусмотренная в ст. 19 и 22 ДРС) в результате установления факта нарушения международно-правовых обязательств, аннулирования или сокращения выгод, предусмотренных в соглашениях ВТО (ст. 23 ДРС), приводит к заключению, что ВТО стало «самодостаточным» договорным режимом[152]. Однако межгосударственная система не может выйти за пределы общего международного права. Не существует целиком и полностью «самодостаточного межгосударственного» договорного режима[153]. Например, в споре «США – Стандарты в отношении переработанного и обычного бензина» Апелляционный орган признал, что толкование положений ГАТТ не должно осуществляться в «клинической изоляции от международного публичного права»[154]. В другом споре «ЕС – Одобрение и маркировка биотехнологических продуктов»[155] Европейские сообщества утверждали, что третейская группа должна толковать соответствующие нормы «права ВТО» в соответствии с другими нормами международного права, которые имеют отношение к разбирательству. Третейская группа определила, что согласно ст. 3.2 ДРС она должна толковать соглашения ВТО «в соответствии с обычными правилами толкования международного публичного права», которые отражены в ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.