– Учти, полковник, никакого алкоголя! Даже пива запрещаю вам пить сегодня! – произнес он, громким, приказным тоном, не терпящим никакого возражения, – И желательно, чтобы вы вообще не выходили сегодня из дома. Ты понял меня, сынок?

– Установка принята, шеф. Будет исполнено! Сегодня мы пьем только чай и кофе, а о женщинах даже не может быть и речи, – ответил Джейсон, и резко нажав на педаль газа, помчался на высокой скорости по полупустой трассе в сторону Базилдона.

К приезду друзей семья Коллинза давно уже спала крепким сном, так и не дождавшись их из затянувшегося визита к генералу Адамсу. В доме было тихо и спокойно. Царящая в нем атмосфера тепла, уюта и чистой энергии передалась коллегам уже с порога, вернув им былое настроение, и бодрость духа. Помня о том, что им предстоит непростой день, они не стали засиживаться снова у камина, окунувшись в досужие беседы о ценностях жизни, об изменчивой погоде и превратностях судьбы, и,

выпив по чашке зеленого чая, пожелали друг другу доброй ночи, и расстались в гостиной. Джейсон поднялся в спальню, бесшумно опустился рядом с Кэтрин, и тут же заснул.

Алексей же просидел некоторое время на кровати, размышляя с улыбкой над слаженной и виртуозной работой Коллинза, генерала Адамса и их сотрудников, где не было ни суеты, ни давления сверху или снизу, и никакого апломба и унижающей надменности по отношению к своим коллегам. Его восхищало уважение английских офицеров друг к другу, их вежливое почтительное обращение не только к каждому из своих коллег, но и ко всем окружающим их гражданам своего государства и подчеркнутая простота в поведении. В памяти Воскобойникова снова и снова мелькали бесчувственные лица его сослуживцев, чье рабское преклонение перед начальством и властными мужами и в то же время пренебрежительное отношение к своему собственному народу одновременно вызывали у него к ним и чувства жгучей ненависти и горького сожаления, что не в силах пока что – либо изменить. Желая, избавиться от неприятных ощущений, и не терзать себя больше грустью, он переключился вскоре на свою семью, и уткнулся в подушку.

Джейсон проснулся следующим утром раньше всех, принял душ, прошелся неторопливо по спальням детей, и, приоткрыв слегка дверь, заглянул в комнату Алексея. Увидев своего друга спящим, он решил не тревожить его пока есть еще время, и, тихо прикрыв снова дверь, переоделся в свой спортивный костюм, и вышел во двор.

Было все еще темно и сыро. Над Базилдоном стоял густой туман, окутав плотной

завесой все пространство вокруг. Видимость была в пределах всего нескольких метров.

Он совершил свой привычный кросс по окрестностям тихого городка, сделал несколько упражнений на перекладине, и, отработав удары руками и ногами по набитой песком боксерской груше, взял в руки скакалку, чтобы привести в норму учащенное дыхание. Затем, отжавшись от пола по сто раз в несколько подходов, он принял на коврике позу лотоса, просидел неподвижно около получаса, и вернулся в дом бодрым и подтянутым. Алексей к тому времени был уже на ногах. Проснувшись вслед за своим другом, он принял наскоро душ, переоделся в джинсовый костюм и свитер, после чего, снова плотно прикрыв дверь в своей комнате, созвонился с генералом Беловым и женой Дарьей, доложил им о своих делах, и опустился в кресло перед телевизором.

Кэтрин и дети находились все еще в своих спальнях, продолжая, наслаждаться в это раннее утро сладкими сновидениями, и во всем доме не слышно было ни единого звука.

– Доброе утро, Алекс! – приветствовал Джейсон своего друга, с улыбкой, – как тебе спалось на этот раз? Надеюсь, ты хорошо выспался, и готов к новым свершениям?