Соня была уже на приличном расстоянии, а черт Федор еще немного задержался около кота. Видел, что тот хочет что-то сказать. Кот своего за эти века он хорошо изучил.

– Кажется, я переборщил, – заявил кот, – но никогда не знаешь, как с этими девицами себя вести. И ты ей не потакай, к Яге ее доставьте, она и там будет свои права качать. Так ведь старушку мою можно уморить, не молода она уже, и не так сильна как веков 20 назад.

– Да ладно тебе, ну грубовата немного, – улыбнулся черт, – но ведь она из лучших побуждений, хотела за Горыныча заступиться. От нашей Сони не часто такого добьешься. Чтобы она кого-то защищать пошла, да не по чужой указке, а просто так, это надо ценит, друг мой.

– Прямо служба спасения какая-то, – ворчал кот, – даже если парень не хочет спасаться, Соня все равно его спасет и никуда от нее не деться, можешь не надеяться,

– Да ладно тебе, разговорился, все наладится, пойду к ней, хотя она виду и не показывает, но ведь все равно переживает сильно. Пока тут даже медведя нет, некого к ней приставить.

– Знаю, что переживает, и я бы тоже переживал, да некогда мне – дел больно много, – кот явно набивал себе цену, потому что никаких таких дел у него не было, черта не обманешь.

№№№№№

Черт попрощался с котом, догнал Соню, и она ему обрадовалась на этот раз очень сильно, она даже не стала этого скрывать:

– Ты один у меня остался, – повернулась она Федору, – остальные все какие-то отрешенные и далекие. Так мало времени прошло, а они так переменились.

– Да ладно тебе, надо ждать Соловья, никто другой мне на ум не приходит.

– И мне тоже, я все-таки очень плохо слушала сказки в свое время, теперь за это и расплачиваюсь. Эх, знала бы все, запомнила да записала, может тетушка что-то и не так написала, но в главном она была права, несомненно.

Соня и сама не думала, что черт, пусть и главный, среди рогатых, может оказаться таким душевным парнем. Никогда не знаешь, кто в новой сказке другом окажется, а кто отвернется, без объяснения причин.

– Ну не знаю, если кота уговорить не смогла, то на Соловья еще меньше надежды. Ты же тогда общалась со своим школьным другом, который на короткий срок Соловьем стал, оборотнем, проще говоря, а этот у нас самый настоящий, он несколько от того паренька отличается, – стал предупреждать Федор.

– И все-таки я попробую, делать все равно нечего. Раз Захар обернулся, то и тот не так от него отличается. Он бы совсем в другого обернуться не смог.

– Мое дело предупредить, а ты решай сама.

– Знаешь, иногда бывает так, что с самыми капризными и коварными проще, чем с белыми и пушистыми. Те врать и лукавить не станут, а эти мнутся, врут и не краснеют.

– Бывает всяко, и Василиса с Соловьем порой ладила, ничего сказать не могу, но тут уж как карта ляжет. Хотя мы тебя с ней все время сравниваем, но не обольщайся, ты не она, и время другое, и человек другой, и ответственности за этот мир у нее было значительно больше.

Соне так хотелось с Василисой познакомиться, взглянуть на нее, но она вспомнила про историю с бабой Ягой и решила, что не стоит требовать много, либо она сама с ней познакомится, либо придется так оставаться.

Но до Соловья они все-таки скоро добрались, как и было ей обещано.

И тот, не настоящий Соловей и этот, самый настоящий, вели себя примерно одинаково: подслушивали, подглядывали, укрывшись на высоких ветках какого-нибудь большого дерева.

Так же случилось и на этот раз. Где было быть Соловью, если в лесу появилась такая юная и прекрасная незнакомка? Конечно, поблизости, и последив за ней, он должен был узнать, кто она, что она и чем дышит, сделать определенные выводы, а потом уж пред ясные очи Сонины и появиться.