Саид, Айше и Лена разгрузили свои товары и выставили их на деревянный прилавок. Одеялами они застелили скамью, а одним одеялом завесили заднюю часть прилавка от солнца, чтобы Амиля могла там отдохнуть от жары.

А торговля уже шла вовсю. Отовсюду слышались бойкие крики зазывал, предлагающих свои пряности, сладости, овощи, зелень, ткани и домашних животных, кур и яйца, масло, творог, сметану. Разнообразие товаров, выставленных на городской площади потрясало. Здесь можно было найти, наверное, все, что производили и выращивали в городе и ближайших поселениях.

Лена тихо шепнула своим, что хочет осмотреться, закрыла лицо и пошла вдоль рядов, успев увернуться от возмущенной Айше, которая хотела, чтобы ее дочь вернулась и села рядом с родителями, как и полагается благочестивой девушке. Лена прекрасно понимала, что для осуществления плана сопротивления находиться за прилавком ей не нужно. Понимал это и Саид. Он жестом остановил Айше, и Лена очутилась в самой гуще базара.

Это было так необычно. Животные, люди, запахи, крики, цвета, – все смешалось вдруг. Лена радостно засмеялась и пошла вдоль рядов. Она с наслаждением трогала толстые кружева, осматривала яркие, переливающиеся на солнце ткани, пробовала персики, халву и медовые орешки, гладила розовые носики новорожденных ослят.

Рядом вдруг заиграла веселая музыка и нарядные люди, видимо, какие-то местные артисты, которые веселили публику, пустились в пляс. Танец этот был очень веселым и потешным. Лена захлопала в ладоши вместе с остальными, совсем забыв, зачем она находится на этом базаре, как вдруг раздался громкий протяжный звук трубы.

Лена быстро обернулась и увидела двух глашатаев с длинными трубами, которые надували щеки, стараясь приветствовать процессию, медленно шествующую по главной улице прямо к рыночной площади. По всей видимости, это и был султан с сыном и слугами. У большой каменной стены трехэтажного дома, расположенной как раз напротив прилавка Саида, был устроен деревянный помост, покрытый красными коврами. На помосте находились большие мягкие пуфы, низкий стол, покрытый голубой тканью, весь помост был украшен цветами из бумаги, живыми растениями, которые уже немного пожухли от жары, и задрапирован тканями. Процессия султана, со всех сторон окруженная охраной, направлялась к этому помосту. Охраны было невероятно много, и Лена усомнилась, что и так забитая городская площадь сможет вместить всех. Но похоже, что площадь была резиновой, потому что процессия без помех добралась до помоста, и султан с сыном уселись, скрестив ноги, на мягкие пуфы.

Лена подумала, что султан должен бы опасаться вот так открыто появляться в народе, учитывая то, что многие приверженцы старой власти его сильно ненавидят. Что помешает кому-нибудь метнуть издалека нож, который может оборвать жизнь Аликбая?

Лена поделилась своими сомнениями с Саидом еще накануне. Саид ответил, что это старая традиция, которую чтит народ. Султан своим солцеподобным ликом (в этом месте Саид сплюнул) должен открыть первую ярмарку года, чтобы принести удачу торговому люду. Если Аликбай этого не сделает, то будет бунт. И султану это отлично известно. Потом, Аликбай уверен, что уничтожил все сопротивление. И охрана, конечно, осмотрела все вокруг, весь город обыскали. Стража перед воротами никого подозрительного не пустит. Охрана процессии султана хорошо натренирована и закроет султана собой в случае чего. А сам султан и его сын под одеждой защищены стальными пластинами, которые не пробить обычным ножом или звездочкой. Попасть нужно прямо в голову, что не так-то просто из-за колышащихся тканей, развешенных на помосте. Эти ткани служат не для украшения, а для защиты. Они должны мешать предполагаемым врагам хорошо прицелиться.