Затем Майя начала прислушиваться к дыханию, проверила реакцию зрачков на свет, и ещё раз проверила пульс на шее пациента. В этот момент в палату медленно зашёл её утренний попутчик.

– … Они все мертвы.

– Почему? Что здесь происходит?!

– Я же просил тебя Майя, езжай домой.

Повторив свои слова, он снова напомнил ей о том, что он необычный человек. Стрессоустойчивость медсестры уже не в силах был её сдержать. Страх застрелил глаза и гнев спуститься с поводка на молодого парня:

– … Откуда ты всё знаешь? Кто ты вообще такой?.. Откуда ты, на хрен, взялся?!

– Майя! Пациенты… – перебил Карл, прибежав с ответом. – Не у кого нет пульса, все мертвы.

И следом раздался крик Марка вдали:

– Все сюда! В пятнадцатую! Скорее!

«Это Отис!» – машинально подумалось Майе.

Ни чуть не медля все ринулись к Марку в пятнадцатую палату. Здесь уже давно лежит мужчина по имени Отис, самоубийца-неудачник. Бывший полицейский в возрасте пятидесяти двух лет пытался совершить уже третье самоубийство, но опять ничего не вышло.

Табельное оружие и значок приказали сдать, и Отис решил, что теперь его точно ничего не держит. Собственное оружие, на тот момент, давно пришло в негодность. Придя домой, Отис даже не подумал его проверить. Наверное очень спешил. Старый револьвер взорвался у него в руках. В результате чего мужчина получил серьёзные увечья. Осколки оторвали пальцы на левой руке, он держался ею за дуло пистолета, а взрыв оставил обширные ожоги на шее. Также множественные осколки были найдены в самой грудине, в мышечных тканях левой руки и один особо крупный осколок раздробил правую ключицу.

Отис так и не сказал докторам, что первую попытку самоубийства он совершил, когда ему было тридцать восемь лет. Сидя дома за столом, в слезах вспоминая, что не смог уберечь от пули двенадцатилетнюю девочку. Они вместе с другими покупателями находились в магазине, и Отис слышал, как улыбчивый продавец спрашивал девочку, где мама, на что она ответила, что мама сейчас готовит кушать и послала её в магазин за молоком:

– … и дайте, пожалуйста, ещё три клубничные тянучки.

– Братишке?

– Да, каждому по одной. Маме, Люку…

Парень вошёл быстро, стремительно, целенаправленно. Резко одёрнул девочку от прилавка и схватил её крепко за шею. Тут же достал из кармана в толстовке пистолет и направил его вначале на Отиса, предупреждая, чтобы полицейский и другие не глупили. Он криком потребовал, чтобы все убрали руки за голову. Затем отморозок приставил его к голове девочки, направив дуло пистолета в макушку. Девочка так сильно испугалась, что не закричала и не заплакала, только смотрела полицейскому в глаза и молча умоляла спасти её. Она попалась под руку подонку, который пытался ограбить магазин и точно был под действием наркотических препаратов. Он держал девочку в заложниках недолго, минут шесть. Всего-то шесть минут… а длились они как шестьдесят.

«Ну же, скорее! Ну где вы?!» – умолял Отис, мысленно подгоняя своих коллег. Он видел у продавца специальную бесшумную кнопку, которая висела на запястье как брелок. И сам пытался отвлечь подонка, вытягивая его на диалог, поглядывая то на девочку, то обратно на него. Раздались звуки сирен. Когда полицейские прибыли, которых вызвал продавец, нажав на тревожную кнопку, когда по приказу выродка убрал руки за голову, им потребовалась ещё минута, чтобы отцепить все выходы. Они даже ничего не успели рявкнуть в рупор. Отис сцепился взглядом с опьянённым наркотиками парнем и замер в тишине. Возникла затянутая пауза, которая сказала Отису о том, что больше медлить нельзя, что это конец. Снаружи услышали подряд три оглушительных залпа, и тогда полицейские вломились в магазин. Отис двумя меткими выстрелами попал ублюдку в грудную клетку, чуть выше сердца, и в голову, над левой бровью. Но это были второй и третий залп.