Первый период аналогичных обстоятельств, когда сонеты не предназначались для показа возлюбленной, завершается этим сонетом.

Р – родственник, Д – друг, В – возлюбленная, Ж – жена, П – поэт (без обращения к адресату). Цвет адресата в колонке номера сонета.

На этом отрезке сонетов отсутствуют параллельные сонеты другу. Но этим положением дел вопросы к соответствию обстоятельств не снимаются, а имеют своё зеркальное значение, т.е. нам необходимо не упустить не только возможные противоречия такому порядку, но и возможные его подтверждения, т.е. указания на отсутствие сонетов другу в разбираемых сонетах возлюбленной, помимо уже найденных указаний в сонетах 134 и 113.

Друг уехал, но сонеты возлюбленной продолжились, ведь и она, и поэт оставались в столице.

Сонет 135, отразивший очередную встречу с возлюбленной, выделяется, прежде всего, сменой тона по сравнению с предыдущим сонетом 134, где поэт был предельно вежлив и уступчив.

Теперь же мы видим фривольное обращение на грани фола.

Причину этого мы определили ранее при анализе предыдущего отрезка сонетов, как разговор с другом перед его отъездом о незаинтересованности друга в возлюбленной.

Поэтому от резкого торможения в сонете 134 поэт не просто вернулся к ухаживаниям и уговорам возлюбленной, а, видимо, расстроенный её обманом, перешёл к почти прямым домогательствам.

Одним из вопросов, который неизбежно встаёт перед переводчиком, при воплощении сонета 135 в русский текст является вопрос о допустимости пошлости в поэзии гения. «Лука Мудищев» приписывается Баркову и Пушкину, и никак их не умаляет. Но такой игры слов, как у Шекспира на такой скользкой теме, нет даже у Пушкина. Вернее сказать, что в «Луке…» нет этой игры вообще.

В переводах же сонета 135 на русский мне не встретилось результата хотя бы немного сравнимого с оригиналом. Дело в том, что у Шекспира в слово «Will» или «will» вложено пять смыслов: 1. Сокращённое имя автора и его друга. 2. Глагол – «желать, хотеть». 3. Существительное – «желание» обычное и сексуальное. 4. Намёк на женский половой орган. 5. Намёк на мужской половой орган. Но даже с первыми тремя смыслами все переводчики справляются без игры слов, не говоря уже о последних двух смыслах, которые просто игнорируются, видимо, в силу того же вопроса допустимости.

Причина такого подхода к переводу объяснима, ведь в русском языке все пять смыслов обозначаются разными словами.

Мне, как и всем, не удалось отразить в своём переводе сонета 135 игру слов истинного Шекспира. Но для понимания сюжета читателем, я выполнил два перевода – в почти дословном прямом смысле и в скрытом втором смысле, стараясь не выйти за грань фола.

Мы помним, что в предыдущем сонете 134 возлюбленная дала повод поэту считать, что она получила некие «гарантии» от друга относительно их отношений, т.е. другими словами, обманула поэта в желании друга на ней жениться, что поэт и выяснил у самого друга перед его отъездом.

Но тогда получается, что помимо обмана, возлюбленная унизила поэта перед другом, т.к. друг узнал о любовных отношениях поэта и возлюбленной то, чего не должен был знать.