Комиссия. Для блага все тщета,
А зависти, убийству и измене
Часы – пажи на жизненной арене.
Когда нужда и добродетель просят
Тебя на помощь, тысячи преград
Мешают им и далеко относят.
Ты дорог им, а злу и мести рад
Исполнить даром все, что повелят.
Ждала я Коллатина – случай вора
Тарквиния послал мне для позора.
В тебе одном вина убийства, кражи,
Предательства, подлогов, клеветы,
Преступных клятв, продажности и даже
Кровосмешенья мерзостного! Ты
Пособник их. Средь шумной суеты
С начала мира до его скончанья
Сопровождать ты будешь их деянья.
Чудовищное время! Ночи черной
Зловещий спутник! О гонец забот,
Раб наслаждений лживых, вьючный скот
Порока! Страж печали непокорной!
О пожиратель юности! Ты тот,
Кто отнял честь мою! Тебя я знаю —
Гляди, о время, как я умираю!
Ты дал часы для мира и забвенья,
А твой приспешник-случай предал их.
Он счастие разбил без сожаленья,
Мне цепь сковал из горестей земных.
О время! Ты смирять должно бы злых,
Уничтожать деянья лжи и мрака,
А не губить святое ложе брака!
Хвала времен – согласье меж царями.
Дай правде свет, личину с лжи сорви,
Клейми старье, день пробуждай лучами,
Полночный мир, храня, благослови,
Дела злодейств бестрепетно прерви,
Разрушь дворцы кичливые с размаха
И башни их покрой налетом праха.
Точи червями памятник надменный,
Питай забвенье ветошью, марай
Страницы книг, меняя смысл их бренный.
Воронам перья выщипли. Ломай
Трухлявый дуб, а отпрыск охраняй.
Кует и бьет пусть молот твой чугунный,
И колесо вертится под фортуной.
Пусть станет бабкой женщина внучатам,
Дитя – мужчиной, а мужчина – им.
Убей убийцу тигра и ручным
Единорога сделай с львом косматым.
Пускай обманщик давится своим
Обманом, пахарь над землей хлопочет,
И капля камень пусть долбит и точит.
Стремясь вперед, ты зло творишь на свете,
Но лишь одно мгновение назад —
И все долги, наследие столетий
Забудутся, и все пойдет на лад,
Мильоны душ тебя благословят.
Ночь ужаса! Вернись лишь на мгновенье —
Я спасена была бы от крушенья.
О вечности уродливый приспешник,
Тарквиния останови бедой,
Преследуй злой и гибельной враждой,
Чтоб эту ночь в терзаньях проклял грешник!
О демоны! Слетайтеся толпой!
Пусть каждый куст пугает ум развратный
И глаз его, как призрак непонятный.
Его покой наполни страхом черным,
Во сне глухими воплями пугай.
Пусть стонет он – ты стонам не внимай,
Измучь его страданием упорным,
Сердцами вместо камней побивай.
Пусть женщина нежнейшая предстанет
Ему, как тигр, и злей чем, тигр, тиранит.
Пусть у себя он кудри рвет клоками,
Клянет себя в неистовой тоске,
Конца не видит мукам вдалеке,
Живет рабом подлейшим меж рабами,
От нищих ждет подачки в кабаке,
Дождется дня, когда в тряпице грязной
Ему откажет нищий безобразный!
Пускай друзья ему врагами станут!
Пускай над ним глумится каждый шут!
Пусть видит он, как медленно текут
Часы тоски и быстролетно канут
Мгновения безумства; и, как суд,
Неумолимо подойдет сознанье,
Что не исправить мукой злодеянья.
Ты, время, – злым и добрым поученье!
О, научи меня того пpoкляcть,
Кого учило честь мою украсть.
Пусть вор дрожит пред собственною тенью,
Пусть от своей руки стремится пасть:
Захочет ли хоть кто-нибудь в вселенной
Быть палачом такой души презренной?
О, как ничтожен царственный потомок,
Когда позорит будущее он!
Чем выше кто, тем славой больше громок,
Добром ли, злом ли он одушевлен…
Чем выше сан, тем глубже заклеймен!
Исчезнет месяц в тучах – все узнают,
Исчезновенья звезд не замечают.
Хоть весь обмажься ворон чернокрылый —
Летай себе, нет дела никому.
А запятнайся лебедь – и ему
Покоя нет. Холопы – мрак унылый,
А свет – цари. И мошек потому
Не замечают низко иль высоко,
А на орлов дивятся издалека.