Роман со сном приносит много радости. На огорчениях я совершенно не хочу останавливаться, ведь жизнь – есть жизнь. Конечно, как все плохое и хорошее, что имеет начало. Но однажды и непоправимо навсегда, роман этот закончится финальным, самым ярким трагическим и окончательным, сном – переходом в смерть. И никто отменить ЭТОТ сон не сможет.

Сегодня убеждена в том, что сны снятся всем, они – цветные, такие же, как наша цветная жизнь. В этом месте хочу уточнить важное обстоятельство, на которое очень любят ссылаться некоторые особенно "озабоченные" чужим здоровьем товарищи. Если человеку снится черно-белый сон – именно в том случае надо бить во все колокола. Именно это – звонок: человек болен! Как всегда, бывает – агрессивное меньшинство, лишенное чего-то, что позволяет чувствовать себя полноценно, пытается диктовать большинству свою ущербность в качестве нормы.

Сны снятся всем, даже тем, кто железобетонно убежден, что ему ничего не снится. На самом деле большинство снов цветные, с развернутым сюжетом. Ведь они несут в себе переработанные дневные впечатления за ВСЮ жизнь. Они основаны на нашем опыте, знаниях, умениях, профессии, обидах, достижениях и прочих бесконечных параметрах. Они перерабатывают все в котле сознания, добавляя в это невероятное варево специи в виде личных надежд, мечтаний, тайных мыслей, опасных и запретных желаний – скрываемых или недоступных – и, соединяясь со вселенским разумом (ноосферой или…), показывает нам "ночное кино" ПРО СЕБЯ.

И только от самого человека зависит, поверит он своему сну, или махнет рукой, словно досадуя на ушедший автобус: "Подумаешь, сяду в следующий!" Но сны, как и мгновения, не повторяются. Второй раз можно войти только в ДРУГУЮ реку.

Фантастика, но мне сдается, что человечество перестанет воевать, когда научится не только смотреть, но и ВИДЕТЬ СВОИ СНЫ.

И в желтом колыбельном свете

У мирозданья на краю

Я по единственной примете

Родную землю узнаю.

А. Тарковский

Коль скоро речь зашла о фантастике, я перейду к снам с фантастической составляющей. Конечно, любой сон – фантастика, потому что, даже, если его сюжет будет самым земным из земных и бытовым из бытовых, – там все равно будет странности и необычности.

Какой же это был восторг – первый человек на Луне! С конца 19 века это считалось делом, буквально сегодняшнего дня, но понадобилось целых семьдесят лет, чтобы этот день наступил. Впрочем, кажется, был вечер. Весь мир, затаив дыхание считал шаги Армстронга. И все плакали. Как-то было все равно: наши или американцы – по Луне ходит ЧЕЛОВЕК! Хотелось смотреть на это чудо вновь и вновь. Только доступно это было всем, кроме нас. Нам показали лишь короткий репортаж в программе "Время". Кто-то там, наверху, решил, – нечего любоваться, раз не наши космонавты там гуляют. Но мы все равно радовались со всеми землянами. Позже досужие журналисты станут утверждать, что этот лунный спринт – фальсификация.

Одно дело – научная фантастика и разного рода домыслы со слухами. Другое – высокая вероятность подлинного события, отдаленного по времени. Как приятно и почетно было ощущать себя не просто частью, а центром вселенной: мы – разумные, братьев по разуму желаем иметь. Но где ж их взять?

Спустя годы мы увидим вскрытие инопланетянина. Как-то разом пропала всякая охота в подобной встрече. Зачем? Что мы можем дать друг другу? Разрезать, чтобы понять, как работают ручки-ножки или бегают мысли? Я не хочу. Больше не хочу этой детской радости – встретить себе подобного. Ничего хорошего от такой встречи ждать не приходится. Если мы лучше, умнее и сильнее, – все дальнейшее просто неинтересно. А, если они? Мы ведь даже не знаем, как у нас-то мысли бегают?