– Год назад мы ж как раз у тебя собирались, вот здесь. Помнишь, как оттянулись тогда? Как клёво было! Только часам к пяти угомонились, потому что сил уже не было. Я прям на полу заснул, вон там, возле ёлки, – он указал в угол комнаты, на небольшое пустое пространство между ёлкой и стоявшим у стены креслом. – Как отрубился, так и проспал почти до обеда. Потом очухался, освежился немного – и понеслось дальше…

Лёха на минутку зажмурил глаза, словно заново переживая сладостные прошлогодние ощущения. Но затем, протяжно вздохнув, вернулся к настоящему и продолжил серьёзным, деловым тоном:

– А сегодня, значит, у Ильи собираемся. Тоже, думаю, круто будет. Илюша, я уверен, в грязь лицом не ударит, организует всё по высшему разряду. Как в лучших домах… Так что брось ты, Кирюх, дурака валять, одевайся давай и поехали к Илюхе. Сейчас около девяти, народ там, наверно, уже подтягивается. Ну и нам с тобой пора. Погнали! – Он решительно тряхнул головой и привстал с места, видимо ожидая, что приятель, убеждённый его рассуждениями, последует его примеру.

Этого, однако, не произошло. Кирилл даже не шевельнулся и, точно не слыша красноречивого гостя, как и прежде, с пасмурным, непроницаемым лицом продолжал глазеть в телевизор.

Но такая холодная реакция – или, вернее, отсутствие всякой реакции – не обескуражила его настырного товарища. Переведя дух и подавшись немного вперёд, он заговорил с ещё большим жаром:

– Ну объясни мне, что ты будешь делать тут один? Смотреть по ящику тупые «огоньки» и слушать, как за стеной гуляют соседи? Грандиозная программа! Когда мне будет лет шестьдесят, я, наверно, именно так и буду отмечать Новый год. Но не раньше! Сейчас я хочу отрываться, гудеть и фестивалить на всю катушку! Получать от жизни удовольствие…

– Да отрывайся ты сколько хочешь! – нарушил наконец своё молчание Кирилл, сделав нетерпеливое движение. – Кто тебе мешает? А меня оставь, пожалуйста, в покое. У меня нет сегодня настроения.

Лёха раскинул руки и в упор уставился на приятеля.

– А почему у тебя нет настроения? В чём дело? Что случилось? Праздник на дворе, Новый год! Все гуляют, веселятся, бухают, и только ты сидишь один, как сыч, и пялишься в телик. У него, видите ли, нет настроения! А почему? Какая причина? Я что-то не догоняю. Ты б, может, объяснил, а то как-то странно всё это. Если не сказать больше…

– Хватит, Лёха, – произнёс Кирилл, вновь раздражённо дёрнув рукой. – Повторяю тебе ещё раз: я никуда не пойду. Буду встречать Новый год дома, один. Это решено! Так что давай не будем продолжать, закроем эту тему.

Встретив такой решительный, хотя и сдержанный с виду, отпор и поняв, что своими уговорами и увещаниями он ничего не добьётся и лишь даром потратит время, а также то, что у скверного настроения его приятеля есть, очевидно, какая-то важная и серьёзная причина, о которой он почему-то упорно не желает говорить и, скорее всего, не откроется даже лучшему другу, – по крайней мере, в данный момент, – Лёха разочарованно вздохнул, взлохматил свои густые рыжеватые волосы и махнул рукой.

– Ну, как знаешь. Дело твоё.

И совсем тихо, будто обращаясь к самому себе, пробормотал:

– Но всё-таки странно это как-то. Непонятно…

Кирилл не откликнулся, и между ними на какое-то время воцарилось безмолвие, нарушаемое невнятными сумбурными звуками, издаваемыми телевизором, и то замиравшим, то вновь нараставшим гомоном, доносившимся от соседей. Кирилл с мрачным, замкнутым видом, нахмурив брови и поджав губы, неподвижно смотрел перед собой, точно куда-то в пустоту. Гость же, являвший собой полную противоположность хозяину, наоборот, находился в непрестанном движении – беспокойно ёрзал по дивану, бегло озирался кругом, шумно вздыхал и отдувался, явно тяготясь вынужденным бездействием и затянувшимся молчанием.