– С такой, что у вас освобождение от физкультуры. Брат Каппеллини вам сейчас нарисует. Деня? Пять освобождений от физкультуры, а староста отнесёт, – распорядился рыжий нахал.

– Её зовут – Полина. С уважением, пожалуйста! – крикнул со своего места Денис.

Девочки, все как одна, посмотрели в его сторону и зашептались. В их глазах блестела неприкрытая зависть.

– Во-во. Довёл старосту, аферист, – проворчал Валера, оценивая реакцию класса. – Уже по имени называешь. В общем, пишешь освобождение на четверых и на неё лично. Не видишь, на девочке лица нет? Как она теперь, через козла прыгать будет?

– Теперь у неё свой козёл! – крикнул кто-то и Кипятков одобрительно поднял вверх большой палец.

– Я не дружу с Макаровым, чтоб вы знали! – вскочила бледная, как полотно, староста.

– Как это не дружишь? Да уже вся школа знает. Он тебя эклерами угощал, а ты ему с домашкой помогала. Да нам это совсем не интересно. Ну дружите и дружите: хоть на качелях качайтесь – нам наплевать. Мало ли, кто с кем дружит? – ухмыльнулся рыжий негодник.

Староста заплакала и бросилась вон из класса. Валера одними глазами дал команду своему напарнику – начать преследование. Денис побежал за ней. Девочки заахали, но больше от восхищения. Валера ухмылялся. Какой бы там амур не был, но это будут строго контролируемые отношения.

– Видели, да? – кивнул он в сторону выхода. – Это вам будет наукой. Мы все должны быть такими же дружными. Мы все – один класс. Мы – одна команда. В команде нет единоличников. Есть только коллектив. Денис и Полина долгое время скрывали свою дружбу, потому что боялись осуждения и Эльвиры. А теперь Эльвиры нет, а если их кто-то осудит, или будет шушукаться за спиной, то у меня имеется аргумент. Великолепная пятёрка и вратарь. Надеюсь мы поладим, и в будущем, мне не придётся их против вас использовать. Вы всё поняли?

При упоминании хоккейной команды, школьники насторожились и начали испуганно переглядываться. До них только сейчас дошло, что Кипятков и не думал шутить. И если на прошлом уроке к его словам отнеслись как к легкомысленным угрозам на фоне всеобщего шока, то теперь, после Эльвиры, директора и учительницы литературы, всё выглядело совсем по-другому. Этот школьник опаснее двух учителей и директора – рассуждали они, разумеется хоккеисты могли запросто под него прогнуться.

Но с каких это пор Кипятков стал таким сильным? Или это не Кипятков? Ведь ещё только вчера он был нюней и плаксой? А рыжий вёл себя так, будто бы читал чужие мысли: он ухмылялся, ехидничал и старался каждому заглянуть в глаза, отчего становилось ещё страшнее.

– Звонок! – зловеще поднял палец вверх Кипятков и тут же приказал. – Идите на физкультуру.

И никто не посмел ослушаться. Школьники дружно похватали учебники и портфели и принялись спешно покидать класс. Все, кроме Коли и Вени, которых Валера ласково улыбаясь поманил к себе пальцем. И, едва только последний ученик выскочил за дверь, как прозвенел школьный звонок, оповещая о перемене. Колька и Веня робко пересели за первую парту.

– Как вы уже поняли, дорогие мои детишечки, я не совсем Кипятков, – признался им Валерий Васильевич.

– Это мы знаем, – буркнул Веня.

– Факт, – подтвердил Колька и шмыгнул носом.

– А раз знаете, значит начнём наше знакомство сначала, – рассудительно произнёс великий вождь и протянул руку для рукопожатия. – Валерчик! Будем знакомы!

Коля и Веня неуверенно по очереди пожали ему руку и тоже представились.

– Да вы садитесь, детишки, садитесь, в ногах правды нет. А теперь мы вернёмся к нашей недавней ночной размолвке. Гномика не забыли? Нет? А вот я очень хорошо его помню!