– Я ведь все документы, что у меня были, передал Вам, – тихо сказал Егор и почувствовал, что вспотел. Он наблюдал за своим собеседником, который невозмутимо поглощал десерт.

– Очень хорошо. Вы знаете, что делать дальше, – мужчина отложил ложку, положил на стол купюру в пять тысяч рублей, и оставил Егора одного. Тот залпом выпил свой уже остывший кофе и посмотрел на экран смартфона.

Егор заметил пропущенный звонок от Виктории, и решил, что перезвонит ей позже.

– Еще что-то желаете? – произнес официант. Он незаметно для Егора подошел к столику и уже успел убрать пустую тарелку.

– Нет, спасибо, – Егор поднялся со своего места, расплатился за кофе и вышел на Ветошный переулок. Он свернул влево на Ильинку и пошел в сторону Китай-города.

Максим позвонил еще двум своим сотрудникам – Михаилу Дадиани и Владимиру Кулунчакову. В обязанности Михаила входила работа с подрядчиками и поставщиками материалов, в то время как Владимир занимался проектами обустройства прилегающих территорий и некоторыми другими задачами. Все сотрудники, включая Оксану и Марину Александровну, которым Максим позвонил ранее, в той или иной степени, были задействованы в реконструкции Софрино и Остафьево. Максим повторил Михаилу и Владимиру свою просьбу о поиске документов, и откинулся на спинку кресла.

На сегодня его работа, как справедливо полагал Максим, была выполнена. Теперь оставалось ждать.

Он вспомнил, как впервые приехал к усадьбе Софрино в Пушкинском районе Московской области около двух лет назад. Усадьба была основана крымским купцом в шестнадцатом веке. Максим съехал с асфальтовой дороги, которая вела к Смоленской церкви, на грунтовую дорогу, и остановил машину метрах в пятидесяти от усадебной ограды, колонны которой были выложены из белого кирпича. Пролеты между колоннами были закрыты вертикальными металлическими прутьями, приваренными к двум горизонтальным металлическим полосам.

Максим вышел из автомобиля и окинул изучающим взглядом церковь в стиле московского барокко с характерной для него центрической композицией. Основная колокольня церкви была построена в русском стиле, а уже несколько позже к храму была пристроена трапезная с шатровой колокольней.

Закрапал мелкий дождь, и Максим решил здесь на долго не задерживаться. Он пошел в сторону входа в усадьбу, и несколько секунд изучал огромный стенд, на котором был изображен «Генеральный план памятника архитектуры и садово-паркового искусства XVII-XIX веков усадьбы Салтыковых-Ягужинских Сафарино». На стенде была схематично представлена карта территории усадьбы и дано ее краткое описание.

Имение, от которого на сегодняшний день большей частью сохранился только храм, неоднократно посещали Петр I, царица Прасковья Федоровна, а также императрицы Анна Иоановна и Елизавета Петровна – дочь Петра Великого. Максим поднял взгляд на колокольню, и заметил на кресте купола небольшую корону, которая была установлена в честь посещения усадьбы царскими персонами.

Мужчина вошел в храм, предварительно трижды перекрестившись. Приход функционировал, и планировалось, что на время реставрационных работ службы будут продолжаться в специально построенном временном деревянном храме. Максим пропустил, направляющихся к выходу, двух прихожанок – старых женщин в одинаковых белых платках – и обвел взглядом внутренне убранство храма. Церковная утварь требовала реставрации и обновления.

Максим сделал с десяток шагов и остановился у нескольких икон, после чего рассмотрел богатый иконостас и прошел к алтарю. Там он спустился в крипту, которая располагалась в подцерковье, и увидел большой гранитный саркофаг. Мужчина знал, что здесь покоится прах Варвары Николаевны Ягужинской – урожденной Салтыковой – последней хозяйки Софрино. Максим подошел ближе и смог прочитать надпись, сделанную на саркофаге: «Под сим камнем погребено тело последней помещицы сего села Сафарино Генерал Лейтенанши Графини Варвары Николаевны Ягужинской, урожденной Салтыковой, родившейся в 1749 году октября 25 дня, скончавшейся 1843 года ноября 16 дня в 8 часов. Ей было 94 года».