– Следователь сказал, что я прохожу по делу как свидетель, – после затянувшейся паузы произнес Максим.

– Ну, это пока, – серьезно проговорил Олег Иванов.

– Что Вы хотите этим сказать?

– Ничего, продолжайте, – адвокат достал из сумки обычную шариковую ручку и толстый потрепанный блокнот. Иванов сделал в блокноте короткую запись и поднял взгляд на Максима.

– Так, вот, – Максим вернулся к сути своей проблемы. – В следкоме мне сказали, что они расследуют организацию преступной схемы отмывания денег, или что-то в этом роде. Что во время реставрации были украдены деньги.

– Реставрации чего?

– Софрино и Остафьево, – безучастно ответил Максим.

– Усадеб? Мы были там с женой, – сказал Олег Иванов. – Красивые места.

– Да.

– Так что, деньги, действительно, украдены? – адвокат резко сменил тему, пытаясь сбить Максима с толку.

– Нет, – быстро ответил Максим. – Ну, я не знаю. По крайней мере, моя фирма в этом точно не замешена.

– Что у Вас спрашивали? Или о ком?

– У меня спрашивали о Корнееве, – проговорил Максим и поймал на себе вопросительный взгляд Олега Иванова. – Корнеев Андрей Витальевич – он отец моего друга, с которым я организовал эту фирму, – Максим обвел рукой кабинет.

– Это не тот, который бывший министр?

– Да, он, по-моему, – Максим был удивлен осведомленностью адвоката.

– Я так и думал, что Вы связаны с этим делом, – Иванов что-то записал в блокнот и некоторое время молчал.

– С этим делом? – переспросил Максим после небольшой паузы.

– Моя фирма уже защищает интересы одного из районных чиновников, – объяснил Иванов. – Этого человека обвиняют в денежных махинациях. И речь идет как раз о реставрации подмосковных усадеб.

– Вот и отлично! – обрадовано вскричал Максим и осекся. – Ну, я имел в виду, что тогда будет легче доказать, что мы не виноваты. Вы расспросите этого чиновника, и все станет на свои места.

– Нет, – кашлянул адвокат. – Я, конечно, хочу Вам помочь, но существует такая штука, как Кодекс профессиональной этики адвоката.

– И что? – вспылили Максим. – Я ведь не виновен. Зачем нужен этот кодекс, если он мешает открыть истину, и вывести ворюг на чистую воду?

– Как бы там ни было, но Законом Российской Федерации «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» закреплено обязательство соблюдать этот Кодекс. Без согласия доверителя разглашать сведения мы не можем. Я думаю, вряд ли кто-то будет давать показания не в пользу себе, мягко выражаясь.

Максим стукнул кулаком по столу и сжал зубы. На его скулах заиграли желваки. Немного успокоившись, он глубоко вздохнул и, машинально пригладив волосы, отвел их назад ото лба к затылку.

– Связь с Корнеевым у Вас есть? – спросил адвокат.

– Если бы! В день обыска он улетел во Францию. Сейчас, наверное, в Ницце, – лицо Максима выражало злобу и досаду. – Как думаете, совпадение?

– Не думаю, – честно ответил Олег Иванов. – Советую Вам попытаться связаться с Корнеевыми. С обоими – и с отцом, и с сыном.

– Никто из них не отвечает на мои сообщения.

– Продолжайте им писать. С Вашего телефона, скорее всего, считывается вся информация. Поэтому, пусть в следкоме убедятся, что Вы пытаетесь связаться с Корневыми и готовы оказать всяческое содействие следствию.

– В каком смысле считывается вся информация? – не понял Максим. – Вы хотите сказать, что меня прослушивают?

– Не исключено, – Олег Иванов пожал плечами. – Но раз Вы не виноваты, то Вам и беспокоится не о чем.

– Представьте себе, но я беспокоюсь! – вспылил Максим. – Мне вторую ночь кошмары снятся! Снится черт знает что! Будто, – он осекся. Максим понял, что взболтнул лишнего. Не стоило рассказывать адвокату о том, что к нему в квартиру по ночам забирается некая субстанция, которая принимает облик высокого худого мужчины, а днем мерещится в зеркалах и стеклах.