– Счастливого полета, – сказал Максим. Внутри его бил гнев. – До свидания.

– Пока, Макс, – бросил мужчина и отключился.

В трубке повисла тишина. Стук сердца гулко раздавался в висках Максима. Пульсирующий звук то усиливался, то затихал. Постепенно Максим смог взять себя в руки.

– Неужели он в курсе? – спросил Максим сам у себя. – Неужели он меня «кинул»? Очень некстати этот отъезд! Черт возьми, почему именно сегодня?

Максим стиснул зубы. Он был почти уверен в том, что Корнеев сбежал из страны, не предупредив его об угрозе ареста.

– Стоп. Какого ареста? Речь идет лишь об изучении документов, – попытался успокоить себя Максим. – Я знаю, что мы ничего не нарушили. Моя фирма не нарушает закон! Но почему Корнеев уехал?

Этого он объяснить не мог. И сомнение, пока небольшое, но достаточно крепкое, уже стало закрадываться в его мысли.

Максим недавно переписывался с Семеном, и тот даже не упоминал о том, что отец собирается навестить его во Франции.

– Странно! – Максим сжал кулаки и ударил обеими руками по столу. Одна из ручек выпала из настольного набора «Марс и Венера» и покатилась по гладкой отполированной ореховой поверхности стола.

Максим вновь вскочил с кресла и быстро зашагал по кабинету. За дверью в приемной человек из Следственного Комитета изучал документы по Софрино и Остафьево.

– Что он в них найдет? Покажутся ли они ему странными? Вдруг, они инициируют обыск в помещении моей фирмы? – Максим засыпал себя вопросами, на которые не знал ответов.

Усилием воли мужчина снова заставил себя успокоиться. Он подошел к двери, прижался к ней ухом и прислушался. Следователь мирно беседовал с Викторией, и, казалось, даже пытался назначить ей свидание. Иногда слышался тихий шелест переворачиваемых страниц.

– Ладно, – сказал сам себе Максим. – Пусть изучает. Ничего незаконного в обоих подрядах нет. Я ведь знаю, что мы ничего не нарушили.

Он вернулся к рабочему столу, снова сел в кресло, уперся локтями в стол и положил голову на ладони. В висках все еще немного пульсировало, но боль в голове постепенно ослабевала.

Максим вспомнил первый проект, который получила его фирма. Это был крупный муниципальный заказ на реконструкцию усадьбы Перхушково Одинцовского района Московской области.

Усадьба и село, в котором она располагалась, более века принадлежали статскому советнику Николаю Михайловичу Яковлеву и его потомкам. Несколько столетий права собственности на усадьбу Перхушково переходили от одних владельце к другим. В итоге усадьба, как и многие другие подобные памятники истории и культуры, оказалась заброшена.

Когда фирма Максима и Семена победила в тендере, и все необходимые бумаги были подписаны, а проект реконструкции вступил в стадию его реализации, Максим лично поехал в Перхушково, чтобы оценить объем предстоящих реставрационных работ.

Въезжая в село на своем внедорожнике, первое, что увидел Максим, были колокольня Покровской церкви, которую возвели в 1756 году, и несколько ее голубых куполов. Когда церковь осталась позади, сразу за ней Максиму открылась старинная усадьба, окруженная забором с колоннами из красного кирпича. Сам ветхий двухэтажный дом был обнесен строительными лесами. На втором этаже можно было заметить следы ремонта, выполненного на скорую руку еще в советское время.

Фасад усадьбы был украшен шестиколонным портиком – крытой галереей под треугольным фронтоном. С одной стороны галерея выходила на улицу, с другой – ограничивалась стеной с окнами и главным входом в дом. Входную дверь и фронтальные окна усадьбы скрывали деревья, которые сами собой выросли перед домом и достигали нескольких метров в высоту. К тому же перед деревьями уже в советский период был установлен остановочный павильон общественного транспорта, что никак не украшало и без того неказистое старинное здание. На остановке висела табличка, на которой белыми буквами на синем фоне было написано «Церковь». Неприглядную картину завершал талый снег и грязь. Все вокруг вызывало чувство обреченного запустения.