Филон был известным хакером, уже успевшим получить срок за взлом банковской системы в Англии. Его не выдали англичанам лишь потому, что Филон на суде заявил: это политический шаг, в отместку за то, что нашей стране не выдают предателей Родины Березовского и Закаева. Вячеслав увидел этот момент по телевизору, уже через месяц вытащил его на свободу, снизив ему пять лет срока, что обошлось ему в кругленькую сумму.
Фил тоже был мечтателем. У него их было две – «взять на слабо» штаб-квартиры сильнейших мировых разведок МИ-6 и ЦРУ.
Правда, Вячеслав подкинул ему еще одну задачку, возможно, не меньшей сложности – вскрыть верхушку масссонской пирамиды. Вот уже месяц как тот долбится.
– Ты не забыл, что меня интересует? Сколько у них предупреждений, и каковы последующие санкции к отступнику…
– Я это помню шеф, и как только, так сразу сообщу.
Вячеслав откинулся на шезлонг. Он вдруг почувствовал, как неровно забухало сердце.
Неужели это и есть страх? Когда его голова лежала на гильотине, а такое в его жизни было, он был совершенно спокоен. А тут…
Вячеслав сел и плеснул в стакан виски. После того как жгучий напиток чуть сшиб напряжение, он опять вернулся на 20 лет назад.
Новая ступень
– Ну что? Самый умный говоришь? – голос Ферзя был с хрипотцой. Он наклонился и заглянул Вячеславу в глаза. – думал, я тебя не вычислю? Да я за тобой еще с проделок на химзаводе слежу.
Ну, думаю, лимон заработал ладно, молодой, пусть погуляет. А ты шустрый уже через пару лет их 10 заимел и никакой у тебя, значит, совести не просыпается, и слова ты своего не держишь. Вот, смотри – твоя подпись?
Ферзь сунул ему под нос бумагу написанную Вячеславом еще по видеосалонам. – К тебе же два раза мой посыльный приходил, – и оба раза ты смывался. А на третий раз милый все. На жри!
Ферзь скомкал и засунул бумагу в рот Вячеславу, привязанному к странному креслу с узкой высокой спинкой, из которой торчали острые штыри. Каждое движение отдавалось болью в спине.
– Сейчас принесут новую бумажку, и ты ее тоже подпишешь. А там я решу, что с тобой делать. А пока осмотрись, осмотрись…
Гильотинная – комната для гостей
Вячеслав оглядел комнату с антуражем времен инквизиции. Через несколько минут вернулся Ферзь и начал пояснять:
– Вон видишь станочек – Прокрустово ложе называется. Установлен средний рост – не дотянешь – вытянем. Но тебя, пожалуй, укорачивать будем. Дыба это по суставчикам. А это моя гордость, – он кивнул на большое деревянное колесо, – слыхал про такую казнь – четвертование? Чик, чик и обрубочки полетели. Антикварный станок импортный. Из Англии доставили. Там у них на 200 лет позже, чем у нас эту казнь отменили, вот и сохранился.
Вячеслав с упорством пережевывал бумагу. Наконец, сделав последний глоток, он сплюнул последний кусочек и спокойно произнес:
– Все Ферзь, я тебе больше нечего не должен.
– Конечно, не должен. Все твое теперь и так мое. Но давай по хорошему, твоя подпись и я тебе колесо на гильотинку заменю. Ну-ка давай примерим.
Два амбала подхватили Вячеслава и через минуту голова и руки были зажаты как тисками деревянной колодкой.
Вот тогда он и ощутил одно из самых отвратительных чувств – беспомощность. Но страха не было, хотелось только одного, чтобы все это быстрее закончилось.
Ферзь наклонился, посмотрел в глаза своей будущей жертве. Принесли бумагу. Чуть ослабив тиски, в руку Вячеславу вложили авторучку. Бумагу он не стал читать и сразу же поставил подпись.
– Не жалко? – удивленно спросил Ферзь.
– Жалко, – ответил Вячеслав, – пролетишь ведь с этим хозяйством. Вся работа коту под хвост.