Послышался стук, будто что-то упало. Девушка дёрнулась от неожиданности, на мгновение испытав дикую злость. Она прикусила губу до крови и, придя в себя, повернула голову. Заметила камень, лежавший рядом с открытым выходом на террасу. Она не закрыла двери, чтобы прохладный вечерний воздух проветрил комнату.

Когда она вышла и облокотилась на перила, то приметила коротко остриженную макушку парня. Адиль стоял внизу, широко улыбаясь, и помахал ей рукой. Эфиноя приставила палец к губам и подняла руку, как бы говоря «подожди».

Она тихо приоткрыла дверь своей комнаты, выглядывая наружу. Ужин закончился приблизительно пару часов назад, так что родители давно должны были уйти в свою спальню, погрузившись в приятные или не очень сновидения. Чтобы не стучать обувью, она босиком спустилась вниз, открывая входную дверь.

Адиль уже стоял у входа в дом, и она, быстро преодолев ступеньки крыльца, кинулась в его объятия.

– Госпожа…

– Тихо. Пошли со мной.

Эфиноя взяла его за руку. Оказалось, она до сих пор была в перчатках и выпускном платье, даже не подумав переодеться. Покрепче ухватив парня, она снова поднесла палец свободной руки к губам. Они осторожно прокрались в её комнату, и девушка заперла дверь. Выдохнув, повернулась к Адилю и снова бросилась обнимать его.

– Эй, почему тебя так долго не было? Не думала, что ты так быстро обо мне забудешь, – обиженно сказала она, отпустив его.

– Что ты такое говоришь, Эфиноя? Просто не было времени, – ответил он, опустив взгляд.

Они виделись пару раз после прощания в доме Исета, последний из которых был три месяца назад. После встреч Адиль оставался минимум на сутки, пока действие кулона не восстановится.

Они гуляли по Берлину. Эфиноя проводила небольшие экскурсии по городу. Ходили в кафе, в кино, а также заглядывали в картинную галерею и музей ранней истории, в котором девушка сама побывала вместе с ним впервые. Ей нравилось проводить дни в разговорах с Адилем. Она считала подобное времяпрепровождение дружеским, однако иногда он кидал на неё такие взгляды, что ей становилось неловко.

В отличие от Ричарда, с Адилем её связывало гораздо меньше, поэтому с ним поговорить о чувствах оказалось куда проще. Зачастую людям свойственно довериться незнакомцу, чем близкому человеку. Мнение того, кто знает о твоей жизни слишком мало, может причинить значительно меньше боли.

В их последнюю встречу, когда они шли по широкому крыльцу к входу в картинную галерею, Эфиноя начала разговор:

– Ох, Адиль, я очень рада, что у меня появился такой друг, как ты.

– И я рад, госпожа, что встретил тебя, пусть не при самых лучших обстоятельствах, – сказал он, отведя взгляд.

– Я хочу и дальше общаться с тобой. Как друзья, – снова упомянула она, чтобы он правильно её понял.

Девушка переступала со ступеньки на ступеньку, пока вышедшее из-за туч солнце обволакивало золотистым ореолом её волосы. Адиль, невольно засмотревшись, ответил:

– Конечно, Эфиноя.

– Ты точно меня понял? Тогда в Луксоре ты поцеловал меня, поэтому я хотела всё прояснить.

– Не беспокойся, – сказал он, улыбнувшись. – В тот раз ты же буквально вдохнула в меня жизнь. Полагаю, всё произошло на эмоциях. Мне нравится общаться с тобой, так что я не против быть твоим другом.

До встречи с Адилем и Исетом Эфиноя близко общалась лишь с Ричардом, не считая семьи, и в нём видела своё будущее. С ним всегда было хорошо, и в груди теплилась надежда на серьёзные отношения. Однако пустынное приключение поменяло её взгляды на жизнь и на то, с кем она хочет её провести. Точнее, здесь всё было так же, как с университетом. Казалось, что хочется одного, но спустя сутки мысли путались и желания менялись.