Сейчас мысли Эффи путались: «Она всегда была надоедливой! Но я считала её почти самой лучшей сестрой на свете. Мы так часто ругались! Но разве это было всерьёз? Она вечно хвасталась своим послушанием, будто это достижение! Она всегда мне помогала. Как она могла так со мной поступить?!»

– Я не могла больше жить в неведении! – громко крикнула девушка, вставая из-за стола, распаляясь скорее от предательства сестры, чем из-за родителей.

– И много ты узнала? – прищурившись, спросила Беатрис, поднимаясь следом, и упирая руки в столешницу.

– Разве Лисса не выложила вам всё? Я рассказала ей то, что успела узнать.

– Большего тебе знать не требуется. Мастер починил замок, и в кабинет ты больше не попадёшь, – как всегда спокойно сказал отец. – Более того, ты наказана. Будешь сидеть под домашним арестом. Ходить только в школу и сразу домой. Мы за этим проследим.

Зло сжав кулаки, Эффи выпрямилась и произнесла почти шёпотом, сквозь зубы:

– Мне нужно видеться с Ричем. Хотя бы во дворе.

– Насколько нам известно, он участвовал в твоей глупой затее, – фыркнула Беатрис. – Так что общаться теперь будете только в школе. По крайней мере, весь следующий месяц. Если ты, конечно, снова что-то не выкинешь.

Гневно топнув ногой, Эффи убежала к себе в комнату. Ей было всё равно, что она опаздывает в школу. Злость жгла её изнутри.

Анкель последовал за ней.

– Дорогая, я войду? – мягко сказал он, приоткрыв дверь. – Я только хочу, чтобы ты кое-что знала.

– Это твой дом. Делай, что хочешь, – бросила Эффи, сидя на кровати, и отвернулась от отца.

– Ты же знаешь, что мы с твоей мамой тебя очень любим, как и твоя сестра. Мы хотим тебя защитить.

– От чего? – резко повернулась она, схватившись за ткань серого покрывала. – Разве сложно сказать?

– Кое-что я тебе расскажу. Это не ответ на твой вопрос, однако касается твоего прошлого. Но обещай не требовать от меня большего. – Увидев, как Эффи кивнула головой, он сел рядом и продолжил: – Когда мы нашли тебя, ты была такой крохой, но уже тогда показалась мне сильной и смелой. Знак на твоей руке, – Анкель взял её запястье, отрывая от кровати, и задрал рукав рубашки, – он был таким горячим, словно жёг твою кожу, а ты… ты не подавала виду, что испытываешь боль или же на самом деле не чувствовала её. Первое время ты молчала. Мы спрашивали о твоей семье, но всё без толку. Через пару дней, видимо, поборов упрямство, – усмехнулся он, – назвала имя: Эфиноя. Твоё имя. – Анкель вздохнул, бросив тревожный взгляд на дверь, и продолжил притихшим голосом: – Привезя тебя в Германию, мы с Беатрис решили указать в документах имя Эффи, в честь моей бабушки. Оно больше подходило ребёнку из Европы. И постепенно новое имя прижилось, а о старом ты позабыла. Я понимаю, тебе хотелось бы узнать о своей настоящей семье, но всё что я могу, назвать тебе твоё имя, данное при рождении.

– Папа, – тихо сказала девушка, взяв отца за руку и сжав его ладонь. – Вы – моя настоящая семья. Вы заботились обо мне, как о родной и я вам благодарна. Мне тяжело от того, что вы – самые близкие мне люди – скрываете от меня моё прошлое, мои корни.

– Так нужно, – серьёзно сказал мужчина, и встав, добавил, перед тем как выйти за дверь: – Эфиноя.

Злость на родителей и сестру постепенно сменялась разочарованием. В голове не утихала мысль: «Родители никогда мне не доверятся. Наверняка, отец думает, что я должна сказать спасибо за то, что он хоть что-то рассказал».

– Э-фи-но-я, – проговорила она по слогам, и подумала: «Красивое имя. И зачем было его менять? Рассказать Лиссе? Эта предательница обойдётся. Тогда, Ричарду? Интересно, ему понравится?»