Она выходит из палаты, тревожно оглянувшись на пороге. В её глазах тоска. Женщина садится в коридоре и ждёт, не сводя глаз с двери палаты. Доктор находится в палате уже минут сорок, туда и сюда озабоченно ходят другие врачи. Каждый раз она хочет что-то спросить о дочери, но все как один говорят, что на вопросы ответит только лечащий врач.

Наконец из палаты выходит Сергей Иванович.

– Надеюсь, вы мне уже скажете, что с моей дочерью? – Она резко вскакивает и быстро подходит к доктору.

– Лидия Александровна, пойдёмте ко мне в кабинет, и я вам всё подробно расскажу.

– Я хочу увидеть свою дочь!

– Нет-нет! Это сейчас ни в коем случае делать нельзя. Вы поймите, повода так переживать нет. – Он смотрит женщине в глаза. – Пойдёмте, пожалуйста. – Показывает рукой.

Уже в кабинете Сергей Иванович начинает разговор о состоянии девушки:

– Лидия Александровна, начну с хорошей новости. На данный момент ваша дочь физически полностью здоровый человек. Это, несомненно, радует. – Он стоит у стола и, взяв графин с водой, наливает полный стакан и подаёт женщине.

– Ох, доктор, спасибо! Но почему же она говорит о ком-то несуществующем? Никакого Жени в её жизни не было. И сейчас в палате она лежит передо мной, но её будто нет рядом. Я никогда в жизни не была так напугана. – Она выпивает воду и умоляюще смотрит на врача.

– А это уже следующая новость, к сожалению, плохая! Ваша дочь находится в психически нездоровом состоянии, и пока сложно озвучить точный диагноз. То, что вы видели в палате… Скажу вам простым языком: она ушла в себя, роется в своём подсознании и ничего не замечает вокруг.

– Это может быть неизлечимо? – Руки женщины дрожат, она пытается достать из сумки платок, но безуспешно.

– Нет-нет! Вы успокойтесь, пожалуйста, и я так понимаю, успокоительное вы не взяли у медсестры?! – Он смотрит на Лидию Александровну и по взгляду понимает, что нет. Достаёт из шкафчика таблетки и подаёт их женщине, продолжая говорить: – Сложно, но не всё так плохо. Ситуация неоднозначная, и сразу сказать в чём дело, мы не можем. Сейчас ей необходимо как можно дольше отдохнуть и набраться сил, а после с вашей дочерью поработают психотерапевты. В плане затрат на лечение не беспокойтесь: у Алисы хорошая страховка, она сможет всё покрыть.

– Вот уж насчёт затрат я нисколько не переживаю, – с унынием произносит Лидия Александровна и выпивает таблетку.

– Тем не менее я должен был это сказать. И возвратимся к основной проблеме: вы уверены, что никакого Евгения никогда не было?

– Точно не могу сказать, есть ли такой парень в её жизни или нет, но дочь утверждает, что вся семья с ним знакома уже давно, что они вместе живут пять лет. Тут точно могу сказать, что она никого ни с кем не знакомила. И уж точно не готовилась к свадьбе. Поверьте, я бы знала. Несмотря на то что у нас с Алисой сложные отношения сейчас. – Горестно поводит плечами, будто стыдясь таких отношений с дочкой.

– Лидия Александровна, хорошо! Я вас услышал. Расскажите, что происходило с Алисой в последнее время? Наблюдались ли какие-то стрессовые ситуации или были склонности к душевным расстройствам? Были ли травмы головы? Что было в личной жизни?

– Сергей Иванович, я последние годы вообще ничего не знаю о дочери. Так сложилось.

– Вы не общались с дочерью? – удивлённо спрашивает он.

– Нет! Вы не так понимаете! Она закрылась от нас. Полностью погрузилась в работу. Стала минимально с нами видеться и общаться, да она вообще со всеми потеряла связь, кроме тех людей, которые связаны с работой.

– В нынешнее время это частое явление – девушка-карьеристка, – с сожалением произносит врач.