– Давай поднимайся!

Девушка поднялась. Как и ожидалось, двое пришли за ней.

– Пошли. Шеф ждет.

– А как его зовут?

– Егор Петрович.

– Ты что?! Зачем ты его назвал, болван? Ты все забыл?!

– Да ладно, че ты паришься? Она и так уже того…

– Че ты мелешь, баран?!

Они продолжали препираться, а Настя между тем вспоминала, знает ли она человека с таким именем. Но память не давала положительного ответа. Ладно, главное – выбраться из этой комнаты…

– Ну, что, идем?

– Ха! Ты смотри, какая борзая: командовать собралась! Ты че, дуреха, совсем попутала рамсы?!

Один из мужчин начал грозно надвигаться на нее, но девушка выскочила в коридор и тут же попробовала нащупать внешний мир. Это было нелегко сделать: они были в бетонном бункере глубоко под землей. Она чувствовала, что наверху над ними большая преграда и ей нужно подняться выше. Двое вышли вслед за ней, и они пошли по узкому коридору.

– Направо.

Она свернула направо. Вот! Перед ней была лестница, ведущая наверх. Теперь нужно подготовиться, собраться с силами, и, когда она преодолеет этот пролет лестницы, нужно снова попытаться отослать мыслеобраз. Последние ступеньки закончились, и Настя, напрягшись изо всех сил, попробовала мысленно прорваться сквозь бетон. Она почувствовала точкой внимания поверхность земли, пробежалась по зданию, в котором находилась, но поняла, что ее сил не хватит, чтобы отослать мыслеобраз. Нужно подняться еще выше… Но, увы, они зашли в комнату, где в кресле восседал мужчина средних лет, и Настя поняла, что это конечная остановка. Своим видом мужчина показывал, он здесь главный. Значит, допрос, скорее всего, будет происходить здесь. Где-то она видела этого Егора Петровича… но где? Где?

– Какие люди! Сама Анастасия Петровна к нам пожаловала! Милости просим, присаживайтесь. Чай, кофе, вино, коньяк? Что желаете?

– На свежий воздух желаю.

– Прямо вот так сразу?

– Да, сразу. Сейчас!

– Слушай меня внимательно… Ты сейчас не в той ситуации, чтобы показывать свое «я». И, если тебе недостаточно моих слов, я попрошу ребят объяснить это в другой форме. Что выбираешь?

– Ладно, говори, чего хочешь?

– Вот, совсем другое дело! Так, вы свободны, мы с Анастасией Петровной пообщаемся наедине.

Охранники молча вышли.

– Ну, что, Настя, приступим? Сперва объясню правила: я спрашиваю, ты отвечаешь, если вздумаешь юлить, я тебя посажу на цепь… на месяц, для начала. Я не спешу. Надеюсь, тебе все ясно?

– Да, ясно.

– О’кей… Я хочу выиграть президентские выборы с помощью контролируемых сновидений. Я уже все обдумал. Ты свои возможности знаешь, и я знаю твои возможности, и это вполне осуществимо. Если будешь сопротивляться или выкладываться не на сто процентов – тебя ждет цепь. Итак, я дам тебе время поразмыслить, как тебе видится решение данного вопроса. Потом ты изложишь свою мысль, а я свою, и …сойдемся на том, что будет приемлемо. Ну, как, задача ясна?

– М-м-м… да.

– Нет, так не пойдет. Это «м-м-м» мне не нравится. Хочешь месяц на цепи просидеть?

– Нет, не хочу.

– Тогда, дорогуша, соглашайся на все сразу. Третий раз я предупреждать не буду.

Его рука потянулась к столу, и в комнату сразу же вошел охранник.

– Уведите ее в апартаменты.

Охранник махнул Насте: мол, давай пошевеливайся. Девушка, опомнившись, повернулась к похитителю и спросила:

– Так что мне обдумывать-то?

– А ты давай сама, без моих советов. Может, на тебя что-нибудь гениальное снизойдет.

– Понятно…

На самом деле, Настя не понимала, что на нее должно снизойти. Они опять спустились вниз, и Настю закрыли в той же комнате. Девушка села на кровать, уставилась в стену невидящим взглядом и полчаса просидела, не шелохнувшись. Она до сих пор не могла поверить, что с ней это приключилось. Казалось, все было налажено, продумано, живи и радуйся, а тут – на тебе! Да, иногда жизнь так тряхнет – мало не покажется. Так уж она устроена: иногда нужна встряска, чтобы переоценить, перестроиться и многое переосмыслить. Нужно пройти и веселье, и тоску, и горе, но главное – понять, зачем.