Вторым по старшинству значился Банглаор, считавшийся комфортным миром для жизни. Самый большой территориально, он имел несколько государств с различными формами правления, множество разных климатических зон. Никаких потусторонних тварей, с которыми надо считаться, и весьма открытое к мигрантам общество. Здесь каждый мог выбрать то, что ему подходит. Банглаор можно было сравнить со спокойной рекой, от которой всегда знаешь, чего ожидать.

Далее шли Ортан и Тириадос. Оценить, какой из них появился раньше, возможным не представлялось, и споры на эту тему велись до сих пор, хотя мне, например, совершенно не было до них никакого дела. Оба были мирами одного победившего государства. Весьма строгого государства, с тоталитарным правительством. В Ортане, мире оранжевого солнца – это был канцлер и совет, а на Тириадосе правил король. Именно эти миры сейчас тащили на себе весь технический прогресс веера, однако жить в каком-то из них было моим личным кошмаром. Никакой свободы, классовое неравенство и бесконечные требования. Эти миры казались мне горными реками, чьи мощные водовороты с лёгкостью топят неосторожных пловцов.

Самым молодым обитаемым миром был Юнцайес. Он не просто так звался зелёным. Мир победившей природы. Весьма агрессивной, надо сказать, природы. Во время путешествий туда у меня складывалось впечатление, что буквально каждая травинка жаждет моей смерти. Жители Юнцайеса выбрали путь симбиоза с подобной флорой и фауной, ловко встраивая всё зелёное, шерстяное и зубастое в прогресс. Меня, как уроженку Индаая невероятно восхищал этот мир, он словно тайная река в сказочном лесу, в нём ощущалось невероятное чувство уединения и спокойствия даже в больших городах. Пожалуй, именно здесь бы я осталась жить, если б с миром духов что-то пошло не так.

Самым же старым в веере был Тарнум. Мёртвый мир, пространство которого медленно растворялось в небытие. Живого там не осталось почти ничего, да и живым делать там было нечего. Если ты не маг, то, скорее всего, не продержишься на безжизненных полях Тарнума и часа. Исследователи предполагали, что ещё сотня-другая лет и мир окончательно растворится, оставшись лишь воспоминанием, чернилами на страницах бесчисленных книг о нём.

Последний появившийся в веере мир – Ньюорис. Ещё сто лет назад его попросту не существовало. Именно его создатели открыли возможность самостоятельного выращивания миров, запустив тем самым одну из масштабнейших и кровопролитных гонок тысячелетия – поиск изначальных частиц. Не являясь магом, я не могла полноценно осознать механику этого явления, но как писали научно-популярные книжки, миры при появлении, по сути, расправлялись из небольшого количества сжатой энергии, которая постепенно растягивалась по пространству гораздо более тонким слоем. Однако не вся изначальная энергия равномерно распределялась по предоставленному ей месту. Такая неравномерность образовывала высококонцентрированные сгустки, называемые изначальными частицами. Теория создания гласила: собрав определённую критическую массу подобных частиц, можно было вырастить собственный мир. Что и доказали в своё время маги, создавшие Ньюорис. Этот прецедент породил несметный океан людей, мечтавших повторить подобный подвиг. Шутка ли, обрести собственный мир. Одиночкам в этой гонке не было места. Более того, как я слышала, для успешной охоты за частицами, группе необходимо было иметь в составе магов каждого обитаемого мира. Такие условия со временем породили целую экосистему поиска частиц, с группировками искателей, смертельной конкуренцией и бескрайним океаном денег вокруг всего этого. Простые смертные старались держаться подальше от этих жерновов, а вот ходящие в силу специфики деятельности нет-нет да попадали в них. В сообществе искателей частиц невероятно ценилась анонимность, буквально каждый, кто, так или иначе, касался этого, старался скрыть личность. Поэтому совершенно неудивительно, что мой заказ заключался как раз в подтверждении личности такого вот искателя.