Как-то неловко от того, что он постоянно возит меня повсюду.

— Я настаиваю. Заодно расскажешь, как прошли твои выходные.

— Могу рассказать за десять секунд по телефону, — шучу я в ответ. — Самые обычные выходные. Уверена, у тебя они прошли веселее.

— Вот и сравним, — слышу, как он улыбается. — Не буду больше отвлекать, жду тебя в машине.

Он сбрасывает вызов, я кладу телефон обратно в сумку и смотрю на памятник родителей.

— Я пойду. Не хочу задерживать Итана, — стараюсь вспомнить, рассказывала ли я им про него. — Знаете, он единственная светлая полоса в моей жизни за последние годы. Вам бы он понравился.

Встаю с места, подхожу к ним, прощаюсь, поцеловав каждого, и иду в сторону парковки.

Итан говорит по телефону, облокотившись на машину. Увидев меня, расплывается в улыбке, что-то говорит собеседнику, отключает звонок и убирает телефон от уха. Я подхожу к нему, и он снова меня приветствует. Подходит ближе, свободной рукой тянется к моему лицу. Я замираю. Его действия всегда парализующе действуют на меня. Не могу ни отвернуться, ни запретить словами приближаться ко мне. Большим пальцем касается моей щеки, аккуратно проводит по ней, видимо вытирая оставшиеся слёзы, и сразу отпускает.

— Ты знаешь, как переводится твоё имя? — он смотрит пристально, мягко улыбаясь.

— Стыдно признаться, но нет, — отвожу от него глаза, не выдерживая его взгляда.

— Печальная красавица, — замечаю, что он хочет прикоснуться ко мне снова, но сдерживается. — Оно тебе несказанно подходит, — улыбается и приглашает сесть в машину.

— Это ты сам придумал? — я улыбаюсь краем губ в ответ.

— Нет, — открывает мне пассажирскую дверь. — Прочитал в интернете.

Как только я сажусь, он закрывает её за мной, и сам садится за руль. Первое время мы обсуждаем наши имена, потом рассказываем, как прошли выходные, а после между нами нависает приятная тишина. Она обволакивает и успокаивает.

Я украдкой смотрю на Итана. В голове мелькает мысль поделиться с ним своими переживаниями. Но останавливаю себя, решив, что незачем тревожить человека понапрасну.

— Я тебя слушаю, — он бросает на меня короткий взгляд, следя за дорогой.

— Не понимаю тебя.

— Вижу, что хочешь что-то сказать. Говори, — сбавляет скорость и поворачивает голову в мою сторону.

— Ерунда, — решаю не отнекиваться. — Уже передумала портить нам настроение по дороге.

— Оно ведь у тебя итак испорчено.

— А твоё нет.

— Спасибо за заботу, — улыбается он. — Но уверен, я справлюсь.

— Это касается Лукаса.

— Что-то произошло? — бросает на меня взволнованный взгляд.

— Нет. Просто я задумалась над твоим вопросом, как бы поступил на моём месте Лукас. Мне неприятна мысль, что он мог бы предать наши отношения.

— Если бы он был на твоём месте и спустя время встретил другую, это не было бы предательством, даже если бы он её полюбил.

— А как бы ты это назвал?

– Принятие реальности и стремление жить дальше. Моя мама потеряла отца, но спустя годы встретила другого мужчину, и живёт с ним. Это не значит, что она не любила или забыла отца. Просто позволила себе быть снова счастливой.

— Чувствую себя эгоисткой. И злюсь на себя и всех вокруг.

— Ты хранишь верность, и хочешь быть уверена, что он бы хранил её так же, как и ты. По-моему, это нормальное желание, — он бросает короткий нежный взгляд на меня, касается моего подбородка и тут же отпускает его.

Я не успеваю даже среагировать. До моего сознания доходит его касание секундами позже. От волнения скручивает живот.

— Уверен, у вас всё было взаимно, — говорит он прежде, чем я успеваю подобрать слова, чтобы попросить его меня не касаться. — И ему потребовалось бы много времени, чтобы тебя отпустить. Так что, не грусти понапрасну.