Моран ответил согласием. Похоже, положение дел не изменилось, главы Северного ордена до сих пор являлись советниками правящей династии, даже несмотря на весьма разросшуюся дурную славу.

Я в который раз отпила вина, успев опустошить бокал наполовину.

— Почему за столом человек? — вдруг спросила одна из воинов.

— Она моя гостья, Алекси, — тихо ответил Моран.

Дэва опустила взор, больше не произнеся ни слова.

«Ты рассказал не всем?» — звучал в моем взгляде немой вопрос.

«Нет».

Я опустила голову, допила вино и налила еще.

А когда ужин подошел к концу, поднялась и пошатнулась. Столовая кружилась. Я посмотрела на тарелки с едой, но стоило взгляду коснуться пустого бокала, я все поняла. Другое тело. Мне не стоило пить алкоголь в человеческом теле. Я совсем не подумала об этом.

Хотя ничего страшного на самом деле не произошло — лишь легкое опьянение, что практически не влияло на трезвость мыслей.

— Сара, — тихо позвала меня Майя.

Кажется, я слишком долго смотрела на бокал, склонив голову набок.

— Все хорошо. Идем. — Я отвернулась и, с удивлением глядя, как плывут стены, пошла к выходу.

Когда Майя скрылась в своей комнате, я осталась в коридоре. Простояла несколько минут около своей спальни, пока не расслышала по ту сторону двери скрип и раздавшиеся следом неторопливые шаги.

 Покачала головой, развернулась, собираясь войти. Но не сразу сумела ухватиться за дверную ручку, — в первый раз промахнулась, зачерпнув лишь воздух. Вторая попытка оказалась успешной.

— Ты нагло пользуешься тем, что я не могу взять в руки Туманный.

— На то я и теневой див, чтобы играть грязно. Чужие слабости — лучшая возможность. — Люций стоял неподалеку от распахнутого окна, спиной ко мне.

Пошатываясь, я двинулась вглубь помещения.

«Сейчас ты лишь издеваешься…» — подумала я, но ничего не сказала вслух.

Я подошла к кровати, забралась на нее с ногами и прикрыла глаза, собираясь погрузиться в себя.

— Ты знаешь, что качаешься? — раздалось спустя пару минут. — Это какой-то особенный вид медитации, да?

Я нахмурилась.

— Есть один замечательный способ, позволяющий проверить, сильно ты пьян или нет, — сообщил Моран и, как всегда, не дожидаясь ответа, весело продолжил: — С закрытыми глазами коснуться указательным пальцем кончика носа.

Голос звучал совсем близко.

И я открыла глаза как раз в тот момент, когда див проделал то, о чем говорил. Подушечка его пальца коснулась моего носа. Его кожа показалась мне ледяной.

Я медленно, испытующе оглядела его с ног до головы. Люций отступил, все еще улыбаясь, пусть и не так ярко. А в голове у меня назрел один-единственный вопрос: как так вышло, что даже на пятом десятке Моран ведет себя не серьезнее, чем я в свои двадцать с небольшим? Откуда эта привычка превращать в фарс все вокруг себя?

Но вдруг, присмотревшись к нему, я поняла, что его взор источал вовсе не радость и веселье.

По спине прошел озноб.

— Твои глаза… — произнесла я прежде, чем осмыслила, что говорю. Замолчала, опустила голову, вспомнила наш разговор на площади и негромко спросила: — Что стало с твоей семьей, Люций?

— Они погибли.

— Давно?

Царившая в комнате темнота, которую тревожили лишь отсветы факелов с улицы, будто отматывала время назад, в годы юности. Я никогда на испытывала к Морану ненависти. Даже когда злилась, даже когда едва не погибла, столкнувшись с ревенантом. Какой смысл искать оправдание своим недостаткам в других? Моя вина, что ему удавалось так легко вывести меня из себя. Теперь же нет, не удастся.

— Да. — Он приблизился, сел рядом. Наши плечи соприкоснулись.

— Мне жаль, — спустя несколько секунд молчания проговорила я.