С диким визгом люди принялись разбегаться в разные стороны.

Для меня стало очевидно одно: яблоки были отравлены ее слюной.

– Надо же, для нас появилась работа! – бодро подметил Элиас.

– Ты прав, – согласился Ламберт, – приступаем.

Схватка с Порождением – крутая терапия. Это точно должно меня отвлечь!

Сороконожка взревела. Существо сначала вытянулось, а потом опустилось перед нами.

Голова старухи возникла прямо передо мной, и я незамедлительно ошпарила ее огненной вспышкой. Старческое лицо покрылось волдырями.

Монстр зарычал, и снова вытянулся.

– Отлично, Эмили Элизабет! – похвалил меня Ламберт. – А теперь закончим дело.

Мы все уже готовы бросится в бой с Порождением, которое крушило все вокруг. Сороконожка размахивала своими лапами и извивало свое громадное тело, поваливая стеллажи с товарами на пол. Эта тварь принесет большие убытки хозяину «Незримого чуда».

Но вдруг раздался знакомый восторженный голос, в котором я слышала искру безумия.

– А я только зашел за мороженым!

Мне не требовалось видеть владельца голоса, чтобы понять, кому он принадлежал. Но следующая фраза окончательно выдала его.

– Ух, ты! Мне нравится такая вечеринка!

Малик – наш приятель-демон. Должна отдать ему должное, без него бы мы не проникли вчера в Золотой Архив. Да, нам не удалось остановить Темного Алхимика, но мы все же попытались. Малик нам сильно помог.

Для нас всех его личность по сей день оставалась загадкой. Он появлялся и исчезал. Никто о нем ничего не знал.

Малик выглядит, как наш ровесник. Одетый постоянно в белую рубашку с закатанными рукавами и черные джинсы, его ноги всегда оставались босы. Худой и примерно моего роста у Малика серебристые распущенные волосы по плечи и разноцветные глаза. Правый – желтый, левый – зеленый. Безумная улыбка и задранный нос. За его спиной развивался длинный белый демонический хвост.

Мы наблюдали, как Малик ловко прыгает по стеллажам, что падают, сбивая один другой, словно падающий ряд пластинок домино. В это время он наслаждался вкусом мороженого – фруктовый лед.

Малик быстро преодолел расстояние, отделявшее его от Сороконожки, и выпустил в Порождение зеленую искрящуюся стрелу. Заклятие поразило насекомое, и то взревело, отбив от себя Малика лапой.

– Вот же бабка! – заорал Малик, потеряв равновесие.

Он выпустил изо рта мороженое и бросился за ним вниз.

– Нет, моя мороженка!

И вот прежде, чем его лакомство коснулось пола, Малик схватил фруктовый лед за палочку, а сам повис над полом, зацепив ногу за полку стеллажа.

– Он всегда появляется в самый «подходящий» момент, – фыркнул Элиас.

– Может, дадим сделать ему все самому? – предложил Винсент.

– Еще чего! – воскликнула Кира.

Мне понравился ее настрой, и мы ринулись в бой.

Сороконожка успела прийти в себя после ранения. Из ее брюха истекала зеленая густая жидкость. Вместе мы с ребятами принялись осыпать ее потоком заклинаний.

Увидев, как мы дружно сражаемся с противником, окутывая ее в облако боевой магии – вспышки, молнии, пламя, стрелы, – Малик быстро встал на ноги, взял в руки фруктовый лед и вскрикнул, словно ребенок:

– Эй, подождите меня!

Малик каждый раз хотел долго «веселиться», растягивая сражение с Порождениями, но зачастую сам же становился причиной скоро завершения «вечеринки».

Уходя от ударов Сороконожки, которая то и дело пыталась ударить нас своими массивными острыми лапами-клешнями, мы забрасывали ее магией. Ламберт атаковал черными молниями, Кира – ледяными стрелами, Винсент использовал жидкое пламя, Элиас стрелял синими ранящими вспышками, а я пускала жгучие фотоны света.

Чудовище ревело, истекая зеленой кровью. Малик подпрыгнул под потолок, поравнявшись с головой старухи.