– Все равно. Почему вы должны тратить на меня свое свободное время? Мои родители его не оплачивают.

– Может, еще и за чай расплатитесь? – усмехнулась она.

Елисей приосанился:

– А что, я могу.

И, прежде чем она успела оценить сомнительное предложение, продолжил:

– Вам полочку не надо повесить? Ну или там гвоздь забить…

Она взглянула на него с недоверием:

– А вы все это умеете?

– Не знаю, пока не пробовал. Но стоит рискнуть.

Он над ней издевается, а она слушает и терпит. Хорошо, что можно сделать вид, будто невероятно увлечена приготовлением чая, и промолчать. Наконец она поставила перед ним дымящуюся чашку и тарелку с бутербродами.

Он поднял глаза.

– А вы разве не будете?

Она покачала головой:

– Я в отличие от вас пообедала вовремя.

– А за компанию?

Достав из шкафа еще одну чашку, она устроилась на диванчике подальше от Елисея. Жаль, что у нее на кухне не водится табуреток – нет необходимости, никогда не бывает так много гостей – и сесть напротив, как она привыкла, не получится. Не тащить же ради этого стул из комнаты. Да он здесь и не поместится…

Елисей, кажется, что-то понял, воздержался от комментариев и молча принялся за еду. Она украдкой поглядывала на него. Психологи говорят: хочешь лучше узнать человека – посмотри, как он ест и считает деньги. Оплату за уроки переводили на карточку, поэтому наличных она в его руках не видела, а что касается еды…

Психологи, как обычно, сказали полную ерунду. Если ест просто и аккуратно, не давится и не чавкает, значит, хороший человек? Может, то, как готовят еду, тоже что-то значит, и это он, наоборот, ее изучает? Но она же не борщ при нем варила. Какие выводы сделаешь из бутербродов?

– Спасибо, – наконец сказал Елисей, комкая в руках салфетку. – Буквально спасли от голодной смерти.

– На здоровье, – машинально отозвалась она, наблюдая за его пальцами.

Интересно, каким видом спорта он занимается? Явно не шахматами. Впрочем, нет, ей это совершенно неинтересно.

– Анастасия Андреевна…

Она знала, что у нее в квартире все очень компактно, но только сейчас осознала, какой маленький кухонный диванчик. Елисею хватило всего одного неуловимого движения, чтобы оказаться к ней практически вплотную. Отодвинуться некуда, а встать будет слишком демонстративно. Ну и что – разве она боится его обидеть? Он-то вовсе не стесняется обращаться к ней, используя самые нелепые сочетания имен и отчеств…

Он накрыл ее кисть своей огромной ручищей. Странно: ладонь крупная, а пальцы тонкие и изящные.

– Давно хотел вам сказать…

Она все-таки вскочила. Неужели этот кошмар повторяется? Но почему именно с ним?

– Не стоит, – отрезала она.

– Почему? – удивился он. – Вы даже не знаете, что…

Она невесело усмехнулась.

– Прекрасно знаю.

– Ну и что же?

– Давайте вы первый.

Опять захотелось назвать его по фамилии, но она так и не успела ее найти. А ведь почти открыла файл, когда собиралась звонить родителям…

Мысль о родителях парня мгновенно отрезвила ее. Надо заканчивать этот балаган. Прервать урок, который толком не начался, выставить его и отказаться от дальнейшей работы. Сколько у них там предоплачено? Она готова вернуть деньги, лишь бы больше никогда его не видеть.

Она внимательно наблюдала за ним, стоя у плиты. Как ни старался казаться наглым, а засмущался. Несмотря на все бахвальство, опыта явно маловато.

– Вы мне нравитесь очень, – наконец отважился Елисей.

Она мысленно похвалила его за смелость. Уставился в стол, но все-таки решился сказать.

Она пожала плечами:

– И вы мне нравитесь.

Он с надеждой вскинул глаза, и она поспешила пояснить:

– Как ученик. Вы милый и забавный, не без способностей, хоть и ленитесь. С вами приятно заниматься, но не более того.