Итак, Андрей обещал позвонить на днях, но он позвонил в тот же вечер, и они больше часа разговаривали – сначала о выставке и планах на завтра, а потом обо всем подряд. Через несколько дней они уже обращались друг к другу на ты. С ним ей было не только интересно, но и тепло. Так продолжалось больше месяца. Однажды Андрей пригласил ее к себе, чтобы показать свои картины. Он снимал двухкомнатную квартиру на Петроградской стороне. Одна комната совмещала в себе функции гостиной и спальни, а в другой была мастерская. Все было очень старым и запущенным, но это ее не удивило. Ей и прежде случалось бывать в квартирах непризнанных художников. Как мне показалось, его работы ей не очень понравились. Некоторые из них были выполнены в традиционной манере, другие, современные, были ей и вовсе непонятны, но она, разумеется, нашла слова, чтобы его ободрить и вдохнуть веру в себя. В конце концов, ему только двадцать семь лет.

– Именно тогда все и случилось, – севшим голосом сказала она. – Мой муж был моим первым и единственным мужчиной. И тут… Я сама от себя такого не ожидала, хотя давно замечала, как он на меня смотрит, но старалась не думать об этом.

В общем, с одной стороны она была счастлива, так как давно, а может быть и никогда, не испытывала столь сильных эмоций, но с другой… Ее не оставляло чувство вины. И эта двойственность сохранялась в ней и по сей день.

Тем временем приближался Новый год, и она пригласила Андрея на праздник к себе домой. В этом не было ничего необычного. Она уже неоднократно выступала в роли мецената, помогая раскручиваться начинающим художникам. Среди них были и девушки, и парни, а один человек обнаружил в себе художественные способности после шестидесяти. Она и ему помогла. Правда, он не стал звездой, но у него уже были две персональные выставки, да и его картины неплохо продаются. Она и Андрея представила как своего протеже.

Новогодний праздник в их доме – нечто особенное. Собираются родственники и близкие друзья. Даже ее муж, не всегда находивший время, чтобы поприсутствовать на дне рождения жены или дочери, в Новый год неизменно сидел во главе стола и не говорил о работе. Эта традиция сохранилась и после его смерти. Андрей всем понравился. Он нашел подход и к Наташе, она охотно с ним общается, спустя некоторое время даже к рисованию пристрастилась, к чему прежде была абсолютно равнодушна.

С тех пор Андрей стал регулярно появляться в ее доме. Разумеется, они вели себя очень сдержанно и давали волю чувствам только в его квартире. Однако тайные встречи, несмотря на их романтичность, изрядно ее напрягали, но она не видела выхода. У нее не было сил, да и поводов, чтобы отказаться от Андрея, но и тайком бегать на свидания к молодому любовнику совсем не в ее духе. Поселить же открыто его в своем доме не хватало смелости.

– Неужели никто не замечал, что происходит между вами? – подала я голос.

Инна невесело усмехнулась:

– Нет, конечно. Все считают меня просто клушей. Им и в голову не придет заподозрить меня в чем-то подобном. Даже если они все увидят собственными глазами, то скорее подумают, что у них проблемы со зрением.

И все же, что подвигло ее прийти сюда и почему такая срочность? Вскоре я получила ответы на эти вопросы.

На днях ей позвонила приятельница и без всяких предисловий сообщила, что бедный художник, которого Инна опекает, не такой уж бедный, если может позволить себе покупку кольца в элитном салоне. Приятельница, войдя туда, увидела Андрея, отходящего от прилавка с маленькой коробочкой в руках. Он смотрел на эту коробочку и улыбался, не замечая никого вокруг. Инна полагала, что Андрей купил кольцо для нее. Он прекрасно знает, что у нее полно драгоценностей, так что мог решиться на такой подарок только в одном случае: если бы решил сделать ей предложение, причем, в самом ближайшем времени. Через три дня они встретятся в Париже, он вылетит туда на день раньше. Инна перевела дух и посмотрела на меня.