Все болезненно восприняли Наташину кончину, особенно Инна. У нее началась депрессия. Кириллу было жаль ее и Наташу, и он обрушил свое горе на Андрея, обвинив в случившемся его, а заодно намекнул и на меркантильные мотивы, мол, теперь ему хорошо, одной наследницей меньше. Все это происходило в присутствии множества свидетелей. Андрей с кулаками набросился на него, выкрикивая, что у него вместо сердца калькулятор. Наверное, в чем-то он был прав, так как Кирилл тут же сообщил, что Наташино наследство полностью перешло к Инне. После той стычки все родственники и друзья ополчились на Андрея, хотя до этого держались довольно сдержанно. Инна, само собой, очень переживала, но, несмотря ни на что, занималась организацией выставки мужа. Может, просто хотела забыться и отвлечься.

На сороковой день после смерти Наташи все собрались в Инниной квартире, и опять вспыхнула ссора. На этот раз ее начала мать Кирилла. Она обвиняла невестку в несправедливости, что та якобы хочет все богатства, нажитые ее братом, отдать этому альфонсу. Тут даже Инна вышла из депрессии, что уж говорить об Андрее. Он всех заклеймил самыми последними словами и заявил, что пусть все подавятся этими акциями, ему ничего кроме Инны не нужно. Если бы она согласилась, то он уже давно увез бы ее в Москву, на что она ответила, что, возможно, они так и сделают.

– Я изменю завещание, – в заключение сказала она. – Мы с Андреем сможем быть счастливы и без этих акций, из-за которых вы готовы съесть нас заживо.

На том и закончилась встреча. А через несколько дней Инна умерла, приняла слишком много таблеток и не проснулась.

– А где был Андрей? – прервал затянувшееся повествование Макс.

Лесовский усмехнулся:

– У него железное алиби: в момент смерти Инны он был на пути из Москвы в Питер. Ездил туда за своими картинами для выставки.

Милиция все основательно проверила. У Андрея внешность весьма запоминающаяся, так что его запомнили обе проводницы – и на пути в Москву, и на пути в Питер. Следствие еще не закончено, но рассматриваются только две версии – самоубийство или несчастный случай. Дело бы давно закрыли, но вторая неожиданная смерть в одной семье за столь короткое время кажется подозрительной.

– Вы хотите, чтобы мы помогли выяснить причину смерти вашей тетушки? – спросил Макс.

– Нет, думаю, следствие с этим само справится. Лично я считаю, что это самоубийство. При ней нашли Наташино стихотворение. Я не силен в поэзии, но оно даже меня впечатлило. Называется «Ненависть». Оно и пышет ненавистью – ненавистью к матери, которая дала ей жизнь, а потом сама же ее отняла. А Инна была впечатлительной женщиной.

Макс тут же занялся уточнением деталей. Откуда это стихотворение взялось, никто не знал, во всяком случае, Инна о нем не упоминала. Возможно, она разбирала вещи в комнате дочери и случайно наткнулась. На фоне депрессии этого было вполне достаточно, чтобы захотеть уснуть навсегда. С другой стороны, если бы она решила наложить на себя руки, то оставила бы письмо обожаемому мужу. Но никаких прощальных писем не нашли.

– Я хотел бы, чтобы вы собрали сведения об этом типе, – сказал Лесовский. – В результате всех трагедий он стал единственным наследником всего состояния, в том числе, и акций, о которых высказывался так пренебрежительно. Я собираюсь это оспорить, так что неплохо бы раскопать о нем что-нибудь этакое.

Макс люто ненавидел шантажистов и поэтому категорически отказывался от дел, попахивающих шантажом. Его голос стал совсем нелюбезным:

– Вы собираетесь его шантажировать?!

– Упаси бог! – тут же открестился Лесовский. – Просто с этим парнем не все чисто. Вы же до конца меня не дослушали. С завещанием что-то непонятное.