Кое-как поднявшись на ноги и хватаясь за ребра, я навалился на мелкого и начал шагать. Отмудохал Лысый от души – на ходу терял сознание. Каждое движение отзывалось болью в теле, из-за чего на лестнице чуть не улетел. Благо по дороге встретились пиздюки постарше, перехватили меня. Они же помогли добраться до гаражей.

Пришлось спрятаться в самом стремном углу, куда обычно гадить ходили. А Желудь все суетился рядом да на шухер бегал.

– Че делать, Илат, а? Как помочь?.. – спросил в очередной раз шестеренок мелкий. – Тебе в больничку надо попасть!

– Да не ссы ты… Живы будем – не помрем…

Я согнулся от кашля, увидел кровь в траве, и самому страшно стало. Придется, по ходу, к бабке двоюродной наведаться... Она хоть и шары заливает, но как-то да выходит.

Заметил, что Желудь на меня щенком смотрит, никак угомониться не может.

– Прости меня, – неожиданно выдал он. – Я не знал, что они спалят!..

– Чего? – строго протянул, морщась от боли. – Ты о чем ваще?..

Малой занервничал, руки начал заламывать.

– Да меня эта… Ипполитовна подловила!.. Я, короче, скинуть хотел свежак, а она там рядом с дядькой каким-то отиралась. Шмон, по ходу, проводили в штабе… Не ругайся, Вал! Я все что хочешь сделаю!..

Пиздец. Я прикрыл глаза, не в силах даже руки поднять для хорошенького леща.

– Ну ты придурок… Он меня там чуть не грохнул!

– Илатик, да если бы я знал! – заревел тот, аж в ушах противно зазвенело.

– Да заткнись ты! Тупень мелкий... Главное, не зассал и жопу мою спас – считай, отыгрался.

Про себя подумал, что на самом деле малому обязан. Конечно, косяк за ним, но ведь не смолчал, да еще и вытащил меня из переплета! А вот мудаку лысому больше не ходить спокойно по земле. Он, небось, решил, что запугать пацана – нечего делать. Хер ты угадал! Таких врагов, как я, еще поискать. Только вот оклемаюсь, раны подлечу – и покажу, как мы с тобой поладим... Жрать не буду, спать не буду, пока лицо тебе не раскромсаю!

Наше время…

С крыши вид на ночной город особенно впечатляет. Правда, сейчас дождь моросью накрывал его, застывая дымкой в воздухе. Да и я находился здесь не для того, чтобы видами любоваться.

Я хорошо помнил тот день, когда мое возмездие свершилось. Много месяцев ушло на восстановление, и злость внутри росла в геометрической прогрессии, но мое терпение окупилось. Я выловил лысого директора возле его частной хаты. Никого не звал – в одиночку пришел. Оглушил мудака ударом сзади, а затем начал месить кастетом. В планах не было убивать эту падаль. Только автограф оставить на память. Что я и сделал «розочкой» на его роже.

– Я помню, что ты сделал для меня однажды, – нарушил я тишину в какой-то момент. Тихон дернулся и неуклюже оглянулся с надеждой в глазах. – Именно поэтому я дал тебе денег, когда ты пришел ко мне. Но на этом благодарность закончилась, Желудь.

Порывистый ветер подбросил полы моего пальто и растрепал волосы полураздетого Тихона, что нервно лавировал возле самого края крыши. Картина маслом: его руки были связаны сзади, от них через кровельное ограждение к вентиляционной трубе тянулся трос, который и удерживал это тело от падения.

Я знал, чего больше всего боится мой старый знакомый. Даже обмочился бедолага.

– Я предупреждал, чтобы ты не совался в ту хату, – сурово напомнил, подводя итог сегодняшнему наказанию. – А если я узнаю, что ты ее хоть пальцем тронул…

– Не трогал!.. Клянусь, Вал! – истошно закричал Тихон, пугливо поглядывая на асфальт с высоты тридцатого этажа. – Просто поговорили, и я ушел!..

Глянув на него исподлобья, я скрипнул зубами и резко подался вперед. Схватил ушлепка за морду и прогремел: