Наконец, нам теперь уже не столь очевидно, что двойное убийство в Сараеве следует считать простым эксцессом, лишенным реального причинного влияния на последующие события. Атака на Всемирный торговый центр в сентябре 2001 года показала, каким образом единственное символическое событие – сколь бы глубокой ни была его связь с более масштабными историческими процессами – может безвозвратно изменить политику, делая прежние варианты развития событий устаревшими, а новым вариантам придавая непредвиденную актуальность. Вернуть Сараево и Балканы в центр мировой истории – не значит демонизировать Сербию или ее государственных деятелей. Равным образом, эта операция не освобождает нас от необходимости понять внутренние и внешние мотивы, двигавшие сербскими политиками, военными и заговорщиками, чьи поступки и решения определили последствия, к которым привели выстрелы в Сараеве.

Таким образом, эта книга стремится разобрать Июльский кризис 1914 года как современное событие, сложнейшее из современных событий, возможно, самое сложное на сегодня событие в истории. Автора волнует не столько почему началась война, сколько обстоятельства, вследствие которых она началась. Вопросы «почему» и «как» – логически неразделимы, но ведут в разные стороны. Вопрос «как» заставляет нас внимательно рассмотреть последовательность взаимодействий, которая привела к определенным результатам. Напротив, вопрос «почему» побуждает нас к поиску отдаленных причин, выраженных в таких категориях, как империализм, национализм, гонка вооружений, военные альянсы, крупные финансы, национальное достоинство и мобилизационные схемы. Подход с позиции «почему» добавляет аналитической ясности, но не лишен и искажающего эффекта, поскольку создает иллюзию неуклонного роста причинного давления. Факторы громоздятся друг на друга, подталкивая неизбежные события; политики становятся простыми исполнителями воли возникших задолго до них и неподконтрольных им анонимных исторических сил.

Напротив, история, рассказанная в этой книге, полна действующими лицами. Ключевые игроки, принимавшие судьбоносные решения, – короли, императоры, министры иностранных дел, послы, военачальники и множество менее важных официальных и неофициальных лиц – двигались навстречу катастрофе осторожными, продуманными шагами. Война стала кульминацией длинной цепочки решений, принимавшихся политическими актерами, которые преследовали осознанные цели, были способны к некоторой саморефлексии, выбирали из многих вариантов и формировали наилучшие оценки для принятия решения, какие только могли, на основе наиболее подробной информации, какой могли располагать. Разумеется, национализм, гонка вооружений, военные альянсы и крупные финансы были неотъемлемыми частями этой истории, но они могут рассматриваться как реальные объясняющие факторы лишь в том случае, если мы будем видеть, как они влияли на формирование отдельных решений, которые – взятые вместе – привели к началу Первой мировой войны.

Недавно один болгарский историк Балканских войн заметил: «как только мы задаем вопрос „почему“, в центре внимания оказывается проблема вины»[18]. Проблема виновности и ответственности за развязывание войны была поднята еще до начала конфликта. Все документальные источники наполнены попытками авторов снять с себя бремя вины (агрессивные намерения здесь всегда приписывались противнику, а для себя декларировалась необходимость обороняться). Сохраняющаяся значимость вопроса о «виновности в развязывании конфликта» нашла юридическое подтверждение в статье 231 Версальского договора. В нашей книге сделан акцент на вопросе «как». Это предполагает альтернативный подход: анализ событий, обусловленный не стремлением предъявить обвинение тому или иному государству или индивидууму, а призванный выявить решения, которые привели к войне, и понять стоявшие за ними суждения и переживания. Это не значит, что мы полностью исключаем из обсуждения тему ответственности, скорее, наша цель в том, чтобы ответы на вопрос «почему» вырастали из ответов на вопрос «как», а не наоборот.