Таэнн нарубил дров и лапника в обнаружившейся поблизости небольшой рощице, и теперь сидел у огня и любовно полировал мечи.

Доминга воткнула последнюю ветку в шалаш и, отряхивая руки, тоже села к огню. Амелия принялась разливать уху.

Некоторое время царила тишина, прерываемая лишь стуком ложек и чавканьем. Время от времени кто-нибудь подливал себе добавки, пока котелок не опустел.

После непродолжительного спора мыть посуду пошел все-таки Эд, вооруженный пучком мыльного корня из запасов Доминги.

Хоббит принес еще воды, ее вскипятили, и Доминга бросила в котелок душистые травы.

Приключенцы сидели вокруг костра, не торопясь потягивали отвар и рассуждали, что делать дальше.

– Нам нужно вернуться в Нычий Хой! – ударил кулаком по колену Таэнн.

– А на кой он нам сдался? – лениво откликнулся Эд.

– Если ты не забыл, – сверкнул в его сторону глазами элф, – нам там должны еще четыре сотни.

– Кстати, Таэнн, – подала голос Амелия, – Мы так и не поделили ту сотню, которую нам дали в задаток.

– Тем более нам надо вернуться в Нычий Хой! – в глубине души элф уже успел привязаться к этим деньгам, честно считая их своими.

– Но мы абсолютно не знаем, где находимся! – воскликнула Доминга, – Соответственно, мы не знаем в какой стороне от нас пресловутый Нычий Хой.

– Это точно, гад он пресловутый! – поддакнула Амелия. Доминга подняла бровь, но продолжала:

– Давайте разберемся. Мы ехали в ту сторону, с которой приехали, и ни у кого из нас даже не возникло сомнений по этому поводу. Так?

– Так, – вразнобой ответили три голоса.

– Прекрасно. А теперь, каким бы невероятным это ни казалось, давайте вспомним, с той ли стороны мы выбежали из Глухова, с какой вбежали. Вошли, точнее, – поправилась волшебница. Повисла пауза.

– Но наши лошади… – неуверенно сказала Амелия.

– Вот именно, – кивнула Доминга, – Это и сбило нас с толку. Но, если отвлечься от этого, то в какую сторону мы бежали?

– Направо, – сказал Эд. Почти одновременно с ним Амелия сказала:

– Налево.

Таэнн хмыкнул и уверенно уронил:

– Вниз.

– А вот по-моему, Вверх, – подвела итог Доминга.

Приключенцы грустно посмотрели друг на друга.

– Ладно, – сказал Таэнн, – Ты, Доминга, нам лучше скажи, что это? – и он кивнул в сторону водоема, оповещавшего о своем присутствии в темноте громким лягушачьим хором.

– Не знаю, честно, – смутилась волшебница, – География никогда не была моим сильным местом. Это явно не река, но что это – я не знаю. Может, это то самое мифическое Море-посреди-Суши.

– В море вода соленая, – резонно возразила Амелия, – А эту можно пить.

Доминга кивнула:

– Говорю же, не знаю.

Тем временем совсем стемнело. Эд широко и заразно зевнул – вслед за ним стали зевать и все остальные.

Первая стража по жеребьевке досталась Таэнну. Элф подбросил в костер дров, и сел несколько в стороне, вглядываясь в ночь и слушая, как за его спиной возятся, укладываясь в маленьком шалаше, остальные.

Таэнн сидел и думал. Все это было очень странно. И его мечи, и то, как они приехали к этой большой воде. Но было что-то еще, какая-то пустота внутри него, которая притягивала память, как больной зуб притягивает язык.

Нычий Хой. Да. Но… до этого? Что было до этого?

– Я – воин, – вслух сказал элф, устыдился, что разговаривает сам с собой, передернул плечами и выбросил из головы ненужные мысли.

Его стража прошла спокойно. Таэнн разбудил Эда Ноппина, а сам завернулся в одеяло и лег на нагретую землю у костра. Шалаш он вообще считал ненужной роскошью.

Костер лениво лизал сушняк. Эд Ноппин таращил глаза в темноту – он все никак не мог проснуться. Потом он развернулся и стал смотреть в костер. Пляска языков пламени завораживала. Он смотрел, смотрел… и не заметил, как уснул.