– Тогда что же происходит? – спросил он, подходя еще ближе.

Мне снова захотелось сбежать от него, но он преградил мне путь, облокачиваясь на стеллаж одной рукой, а другой беря меня за руку, и я снова ощутила прикосновения горячей ладони даже через перчатку.

– Я чувствую, ты напугана?

– О вас многое говорят, вы и сами наверно знаете, самое пугающее для меня, что сама первозданная тьма поселилась в вашем ледяном сердце. – сказала я, поднося руку к его груди и стараясь не смотреть ему в глаза.

“Нет, тьма это ты, а он твое спасение”. – взывал ко мне голос из моих снов.

Леон стянул с меня перчатки, я вздрогнула и мое сердце забилось быстрее, одну ладонь он начал поглаживать, вырисовывая на моей ладони спираль, а другую приложил к своей груди.

– Ты маленькая хранительница дня, твоя стихия воздух, так скажи мне сейчас ты чувствуешь тьму в моем ледяном сердце? – я задержала дыхание и закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. – Дыши, ты должна дышать свободно. – произнес он шепотом.

– Я чувствую только тепло вашей стихии.

– Значит, ни тьмы, ни льда. Я не хочу, чтобы ты боялась меня. Может тебя пугает шрам на моей щеке? – он поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее. – Посмотри на меня.

Подняв взгляд на него, я снова увидела перед собой, совсем близко глаза лавандового цвета, но сейчас они были полны мягкости и тепла и его взгляд был направлен только на меня, а я разглядывала его как будто впервые, этот мужчина пугал меня и притягивал одновременно.

“Шрам”. – я мысленно улыбнулась. – “Неужели хранителя ночи волнуют его шрам, и то, что о нем думают другие, это всего лишь шрам, но шрамы имеют над нами куда больше власти, чем может показаться, напоминая нам о прошлом”.

Приподнялась на носочки и подняла руку к его щеке, боясь коснуться шрама на ней и причинить боль.

– Вам больно? – спросила я. – Позволите?

– Было. Сейчас все в прошлом. – сказал он и кивнул.

Я коснулась его щеки и провела холодными пальчиками по горячему шраму, он прикрыл глаза.

– Мне очень жаль, что это произошло с вами. – сказала я, гладя его по щеке. – Знаете, не так страшны шрамы, как обстоятельства в которых они получены, раны затягиваются, а шрамы и воспоминания останутся с нами навсегда.

– Афина, моя маленькая ночь, – прошептал он, притягиваю меня к себе. – Я не знаю, что с тобой происходит, но я не хочу, чтобы ты плакала и прикусывала в кровь губы.

Он провел ладонью по моим волосам, а я облизнула пульсирующую губу, он достал из кармана белый платок, в котором был кубик льда и приложил его к моей припухшей губе. – Твои глаза будто звездное небо, ты же знаешь, когда небо плачет идет дождь, а я хочу, чтобы в них сияли звезды. – сказал он и провел кубиком льда по моим губам.

Он наклонился ко мне близко, обжигая меня горячим дыханием, а затем будто боясь спугнуть нежно коснулся моих губ своими.

“Его огонь убежище для твоей тьмы”. – шептал голос из сна. –“ Нет. Нельзя”. – пронеслось в моей голове, но я продолжала водить пальчиками по его шраму, а он, обнимая меня еще крепче за талию, продолжал дарить мне нежные поцелуи, его губы были мягкими и горячими, а робкие поцелуи становились требовательным.

– Афина, с момента нашего знакомства ты занимаешь все мои мысли. Так не должно быть. Ты не должна выходить за него. Ты моя. – шептал он у моих губ.

И снова из моей ладони полилась магия воздуха, оставляя морозный узор на его галстуке.

– Хранитель, ваш галстук, простите. Мы не должны были. – осознав, что только что произошло я напугалась, высвобождаясь из его объятий начала собирать книги у его ног, мои щеки пылали, заливаясь румянцем. – Мне. Мне надо принести вам канцелярию.