Ф е д о р (фамилия неизвестна) после пропажи генерала жил на пособие безработного. Во время оккупации Франции Германией убил ефрейтора патруля, застрелен.
Ф о р т у н а т о (имя неизвестно) продал такси, переехал в более дешевую квартиру. Долго искал работу. В 1936 г. с группой соотечественников уехал в Испанию, воевал у республиканцев в русском батальоне. По непроверенным данным, погиб в бою.
Ку т е п о в а Л. Д., урожденная Кюст, после пропажи мужа переехала в Ригу, затем в Югославию. Когда газета «Известия» сообщила, что Кутепов бежал с кассой РОВС в Южную Америку, выступила с опровержением. Умерла (приблизительно) в 1943 г.
Ку т е п о в П. А. продолжал учебу в гимназии, затем в кадетском корпусе, университете на отделении славистики. Не верил в гибель отца, утверждал, что тот живет в РСФСР под именем… маршала Тимошенко. В конце 2-й Мировой войны служил в советской военной миссии в Загребе. Получил советское гражданство. По прибытии в Ленинград арестован, судим как враг народа, осужден на 25 лет. Освобожден в 1954 г. Работал в издательском отделе Московской патриархии.
Первой забеспокоилась Лидия Давыдовна Кутепова. Когда муж не явился к обеду, затем к ужину, не вернулся утром, генеральша, проведя бессонную ночь, поставила об этом в известность первого заместителя начальника РОВС с конца апреля 1928 года Евгения Карловича Миллера. На ее справедливый вопрос: «Где мой Александр Павлович? Впервые, не предупредив, не явился ночевать!» никто из подчиненных не дал вразумительного ответа.
Когда минуло десять часов, созвали экстренное совещание штаба. За каждым послали порученца, и в осиротевшем кабинете начальника собралось восемь высших офицеров. Возник не очень громкий гвалт – все говорили одновременно, перебивая друг друга, высказывали свои версии случившегося, предлагали способы поисков пропавшего.
– Не вижу причин для паники! Генерал мог засидеться в гостях, в ресторане, наконец в игорном доме, просто забыл позвонить жене, предупредить о задержке.
– Не исключено, что ушел на тайное от супруги свидание: мы все грешны, и он не исключение. Александр Павлович не стар, может иметь на стороне любовную связь! – Чушь! Он примерный семьянин, как никто другой верен супруге!
– Всегда и во всем предельно точен, никогда не опаздывал, так что пропажа более чем странна…
– Если случилось что-то неординарное, то по пути в собор, куда он должен был прийти. – Последней его видела консьержка. – Звонили в больницы? – Ни в одной не имеют понятия о таком больном.
– Пардон, но генерал здоров как бык, докторов обходит за версту, при чем больницы?
– Мог быть доставлен в больницу с потерей сознания, не имея возможности назвать себя… – При нем документы!
– Их могли похитить вместе с часами, кошельком, и в больнице записать как неизвестного.
– Какая больница? Он был всегда бодр.
– Почему говорите в прошедшем времени? Рано хороните.
– Профессор Алексинский обмолвился о сердечной недостаточности генерала…
– Не забывайте, что для Москвы он кость в горле!..
Решили немедленно начать поиски, следствие передать парижской полиции, которая имеет богатый опыт в расследовании любых преступлений. Кое-кто с этим не согласился, утверждал, что можно обойтись собственными силами, напомнил, что в рядах РОВС опытные сыскари, криминалисты. Один из полковников с пеной у рта требовал арестовать подозреваемых, допросить с пристрастием, но ему мягко напомнили, что эмигрантам запрещено вести следствие, тем более карать, к тому же арестовывать некого.
К вечеру понедельника 27 января о случившемся узнал весь Париж, за ним Франция, другие страны. Газеты раструбили в экстренных выпусках с кричащими заголовками о пропаже видного деятеля русского зарубежья, главы антисоветской военизированной организации.