– Что скажешь, Питер, – мрачно обратился к нему Левассер.

– На берегу ялик с «Молнии», корабля капитана Леруша, – мелодичным голосом ответствовал Питер, – Чуть глубже, в лесу, я нашел головную повязку, на ней осталась пара золотых волос. Без сомнения, княжна бежала и более нам недоступна, и без сомнения ей помогли.

– На «Молнию»! – бросил отрывисто Левассер своим сопровождающим, – А ты, Волчонок, приведи себя в порядок, скоро снимаемся с якоря!

Улыбнуться я себе позволил, только зайдя в свою каюту, но зато это была одна из широчайших улыбок в моем исполнении, по крайней мере в этой вальдирской жизни точно.

Ровно через сутки я снова сидел в адмиральском зале Трактира, с теми же самыми «Тринадцатью созвездиями» передо мной. Казалось бы, ничего не изменилось? Ан нет. Во-первых, стол был другой, на метр ближе к адмиральскому подиуму, и уже с тремя местами. Одно, понятно, занял я своим крепким пиратским задом, на двух других сидели шкип Легнурв и Лаворро. Оба явно чувствовали себя не в своей тарелке, но ничего, период адаптации к новым условиям у неписей намного меньше, чем у реальных людей. Во-вторых, к моему приходу стол уже был накрыт, вино, пиво, закуски… Здесь у всех проявивших себя капитанов так, или это временное явление, так сказать, приветственный бонус? Никогда не обращал внимания на столы, мой-то всегда был пуст…

– Волчонок, тебя зовут!

Я поднял глаза на произнесшего эту фразу адмиральского посыльного в характерном для них кафтане без рубахи под ним, и удивленно перевел взгляд на адмиральский стол. Левассер как раз смотрел в мою сторону и утвердительно кивнул. Нет, мол, тут никакой ошибки, дуй сюда. Пришлось встать и топать через весь зал. Другие капитаны провожали меня взглядами, и некоторые из них мне категорически не нравились. Впрочем, так везде – чем выше поднимаешься по карьерной лестнице, тем больше обиженных товарищей с озлобленной гримасой пилят ее внизу.

– Капитаны! – и короткий кивок, один сразу всем.

– Адмирал! – несравненный Даг Дублон достоин того, чтобы я приложил согнутый палец ко лбу, отдавая честь.

– Нос рассказал нам, как ты проявил себя в походе, – сказал мне капитан Парак, зеленый полурк, сидящий рядом с Левассером и сознательно называющий его прозвищем, а не именем, – Расскажешь нам о том, как тебе удалось сломать штырь, на котором была надета цепь?

– Присаживайся, Волчонок, – сказал Левассер, переглянувшись с адмиралом, – Налей себе вина.

Ого! Я так чувствую, что количество недоброжелателей у меня сейчас существенно увеличится. Впрочем, от таких предложений не отказываются. Так что я присел за стол, и быстро пересказал перипетии взятия форта.

– Везучий ты, Волчонок, – покачал головой Парак, когда я закончил свой рассказ, потом опять переглянулся с адмиралом, спокойно разделывающим краба, поднял свой бокал и рыкнул, – За Волчонка, за капитана Соловья, за его удачу, пусть она поможет ему поймать всех лохрят, ловящих рыбу в его каюте!

Грохнувший хохот всего адмиральского зала обидным мне не показался. Пусть ржут, тем более что одновременно со смехом я получил пару весьма дружеских хлопков по плечу от сидящих за адмиральским столом капитанов. Наконец, хохот утих, все вернулись к поеданию пищи, запиванию ее вином и негромким беседам. Внезапно капитан Левассер наклонился ко мне и сказал негромко:

– Волчонок, а тебе не кажется, что тебе нужен корабль побольше?

Иногда бывает так, что не везет, и это прям плохо. А иногда бывает так, что прям вот везет вообще прям как, и это, несомненно, очень клево. А еще иногда бывает так, что мысль, которую хочется выразить, из ажурной эльфийской конструкции превращается в монолитный гномий кирпич, прямо вот как сейчас. Понятно, что соображаю я сейчас не очень. Уверен, что отупляющий эффект, срабатывающий в реале, когда кровь от мозга приливает к некоторым органам пониже пояса, реализован и в Вальдире. Но я не против, как не против и дюжины смуглых лишь слегка одетых красоток, вольготно расположившихся на палубе моего шлюпа «Волчонок».