– Туссен, – сказал он, повернувшись к подельнику, – выйди из комнаты.

– Но я хочу помочь тебе, – ответил рыжий, – и посмотреть!

– Скоро она будет принадлежать владыке. Вряд ли он обрадуется, что кто-то смотрел на нее, понимаешь?

– А как же ты? – недоверчиво спросил Туссен, но все же попятился к двери.

– Я – совсем другое дело, – спокойно ответил Рикар, – проваливай!

Туссен обиженно шмыгнул носом и вышел, хлопнув дверью. Рикар коротко хохотнул и потянулся к штанам Эллин. Девушка напряглась и зажмурилась, пытаясь представить, что она находится в другом месте. Никогда прежде ей не доводилось испытывать подобного унижения. Никогда.

Она почувствовала, как с нее медленно стянули брюки. Как же она хотела сейчас врезать этому подонку. Как много она бы отдала за это. Эллин попробовала пошевелить рукой – бесполезно. Из-под закрытых век текли слезы бессилия и ярости.

– Мне жаль, – услышала она голос Рикара, – что я должен раздевать тебя, пташка. Но иного выхода у меня нет.

«Есть, – с гневом подумала девушка, – ты можешь просто отпустить меня, мерзкое ты создание!»

Вслух же она смогла только промычать.

Рикар обхватил ее за талию и приподнял с кровати. Легким движением стянул с нее старую рубаху. Эллин осталась почти раздетой, если не считать коротких панталон и тугой ленты, что обтягивала ее грудь.

– Это тоже нужно снять, – неожиданно тихо сказал Рикар и потянулся к ленте. Эллин вздрогнула от отвращения и еще крепче зажмурилась.

Могла ли Эллин представить, что она, дочь виртуозного музыканта, окажется в такой унизительной ситуации? Нет. Но должен же быть выход.

Рикар раздел ее. Кожа девушки покрылась мурашками. Так противно ей еще не было.

Мужчина взял тунику, что принес, и аккуратно надел на девушку. На ноги – золотистые сандалии из мягкой кожи.

– Почти готово, – уже веселым тоном произнес он и прикоснулся к волосам Эллин. Провел по ним пятерней и слегка взъерошил, – вот, так-то лучше. Теперь, пташка, можем идти.

Эллин впервые за всю унизительную процедуру открыла глаза.

«Идти? Да он просто издевается надо мной!»

Рикар обвел глазами комнату и откуда-то из угла вытащил скрипку. Свободной рукой он подхватил девушку и перекинул через плечо, как мешок.

– Идем к владыке! – пробасил он и гоготнул, словно сказал нечто веселое.

Всю дорогу до замка Владыки западных земель Эллин почти ничего не соображала. То ли еще действовало то пойло, что влил в нее Рикар, то ли ужас от происходящего настолько повлиял на нее. Но, как бы там ни было, а в себя она пришла, когда оказалась стоящей в огромном зале. С двух сторон ее придерживали Туссен и Рикар. Если бы не они, она бы свалилась на пол и вряд ли бы уже поднялась. Перед глазами плыли круги, а тело покрылось мурашками от холода. Проклятая туника совсем не спасала от вечерней прохлады.

Огромный зал был пуст. Стояла тяжелая, почти осязаемая кожей, тишина.

Послышались неторопливые, даже ленивые, шаги. Из глубины зала к ним шел лысый мужчина лет сорока. На нем был красный костюм и кольца в ушах.

Он не произнес ни слова. Но, тем не менее, было ясно, что человек он важный. Он излучал власть и высокомерие. Мужчина приблизился к девушке и с равнодушием оглядел ее с головы до ног.

– Неплохо. Она точно играет на скрипке? – лениво растягивая слова, сказал он.

– Лучшей игры я не слышал, – ответил Рикар.

Мужчина повернулся и сделал кому-то знак рукой. Из глубины зала вышел вооруженный человек. Он приблизился к Рикару и кинул ему небольшой мешок, в котором громко звякнули монеты.

Рикар расплылся в довольной улыбке и пошел к выходу.

Эллин же бесцеремонно взяли под руки и поволокли в глубь дворца. Она с ужасом понимала, что только что произошло, и ничего не могла сделать. Словно превратилась в немую тряпичную куклу, которую вели, переодевали, передавали друг другу, а она даже слова сказать не могла.