– А если я не хочу? – громко произнесла Эллин.

Вместо ответа Мелисса громко охнула, расширив глаза. Через мгновение горячий вихрь обхватил Эллин за плечи, дернул и поднял в воздух. Прежде, чем она успела что-то понять, швырнул ее с высоты в мутную воду бассейна.

Больно ударившись о поверхность воды, Эллин краем сознания подумала о колдовстве. Ей тут же вспомнились слова Мелиссы о владыке.

«Правда. Все, что о нем говорят – правда».

Владыка западных земель. Колдун, убийца и тиран. Чудовище, жестокий полубог.

Эллин ударилась ногой о мраморное дно бассейна и наглоталась воды, которая, на удивление, была теплой. Девушка вынырнула на поверхность. Горло неприятно саднило, а в носу было жжение от воды. Она открыла глаза и увидела, что девушки стояли как ни в чем не бывало.

Видимо, подумалось Эллин, невидимая сила, что швыряет людей в воду, для них норма. Колдовство для них норма. И смерть, судя по всему, тоже.

Эллин вспомнила, как спокойно об этом говорила Мелисса, и кожа снова покрылась мурашками.

Раздался плеск воды, к Эллин подплыла служанка, за ней еще одна, и еще. Они мягко подхватили ее за руки и ноги и приподняли над водой. В этот раз Эллин решила все-таки не сопротивляться. Быть утопленной ей не хотелось.

Шайла хриплым голосом запела. Мелисса тихо подпевала ей. Остальные девушки подхватили слова, и теперь вокруг раздавался нестройный хор. Петь умели не все. Две девушки плавно нажали на плечи Эллин, толкая ее под воду.

– Окунись, смой былую личину, – пели они у самого уха, – в воде оставь все старое, прошлое.

Эллин задержала дыхание, и через секунду оказалась под водой. Вынырнула. Отдышалась.

– Имя и образ оставишь ты в прошлом, – гудели девицы, – растворишь в воде все лишнее. Теперь ты птенец в нашем саду.

И снова ее толкнули под воду. Несколько секунд, чтобы отдышаться, монотонное пение, и снова ныряние под воду. И так раз за разом. Раз за разом. До бесконечности. Эллин уже давно перестала соображать, ее хватало только на то, чтобы успевать задерживать дыхание и судорожно хватать воздух на поверхности.

Она замерзла, устала и давно не чувствовала своего тела. Монотонное пение потеряло смысл и теперь ей казалось, что они поют бессмысленную тарабарщину. Перед глазами мельтешило, и девушка почти забыла, кто она и откуда. Забыла свое имя, имя отца, свой дом, мечту и свой путь. Почти. Но этого почти хватало, чтобы она с поразительным упорством вновь и вновь хватала воздух, цепляясь за тела служанок, чтобы не захлебнуться. Чтобы выжить.

Это была безобидная, адская пытка.

Когда дыхания перестало хватать, и она несколько раз судорожно прокашлялась, Эллин наконец вытащили из воды. Кто это сделал, она не помнила. То ли служанки, то ли тот же бесплотный вихрь, что кинул ее в бассейн.

Ее положили прямо на холодный мраморный пол. Глаза Эллин прикрыла – они покраснели и непрерывно слезились от воды. Смутно она догадывалась, что в бассейн было что-то добавлено, что обессилило ее. Отуманило разум. Почти.

Краем сознания девушка отметила, что пение, проклятое монотонное пение прекратилось. Воцарилась долгожданная тишина. Тягостная и холодная.

Кто-то положил отрез ткани ей на лицо.

«Укройте мое тело», – подумала она, но сил произнести это вслух у нее не хватило. Она лишь бессвязно прохрипела, стараясь уловить смысл в перешептываниях Шайлы и Мелиссы.

Эллин почувствовала, как к ее телу прикоснулись и начали его рьяно, до боли растирать. Ноги и руки чем-то повязали, влажные волосы туго заплели. Ее натирали чем-то масляным, ароматным. От этого запаха у нее закружилась голова, и она чувствовала, как реальность покидает ее, как сознание скачками то убегает, то возвращается вновь. Теперь она не могла даже говорить, смутно осознавая, что ее куда-то несут.